— Думаешь, я буду тебе помогать? — то была не провокация, рыжику действительно было интересно.
— Мне есть чем тебя… купить. — пожал плечами Ахт. — Хотя бы жизнями или здоровьем твоих друзей, вполне успешно пробирающимися сюда. Они конечно сильны, как и ты. Но вы все забываете, что этому поместью не одна сотня лет, — голем повернулся лицом к парню. — И наложено на него впечатляющее число защитных ритуалов, проклятий и атакующих заклинаний. Аозаки конечно сильна и возможно выживет, так же возможно даже будет вполне здорова, вот только за девочку я не ручаюсь. Тебя же на этом свете задержат ножны.
Джубстахейт погладил бороду, наслаждаясь реакцией Эмии. И гнев был отнюдь не на первом месте.
Волнение. Нескрываемое волнение за тех, кто был дорог. Ахт видел это четко и ясно, словно птицу в клетке.
— А что произойдет с малюткой Илией? Ты же не думаешь, что ребенок, пусть и одарённый, сможет выжить в нашей битве?
На миг янтарные глаза Широ блеснули ядовитой зеленью. Парень сам того не подозревая, на одних инстинктах, используя подсознание, наполнил свои цепи эфиром, заставляя те нагреваться от раздражения инородной энергией.
— Что ты предлагаешь? — прищурился парень, подозревая, что голем мог и не врать вовсе, все же за сотни лет можно было наворотить всякого и далеко не в одном доме.
— Ты поможешь Илии победить. — заставил удивиться парня Джубстахейт. — Ты призовешь вместе с ней героя под моим руководством за два месяца до самой войны и поможешь уничтожить каждого мастера вставшего на пути.
— Грааль испорчен. — нахмурился Эмия. — Кирицугу знал это и по этой причине приказал своему слуге уничтожить его. Если война завершится по правилам, зло внутри вырвется.
— Я знаю. — кивнул голем. — Поэтому Илия и должна стать победителем. Она сможет совладать с проклятьем и исполнить желание рода Айнцебрн. Соглашаясь, ты получишь мою помощь и допуск к некоторым полезным вещам из коллекции. Ну и дашь ей то, что хочешь — семью.
— В чем подвох? Слишком хорошо звучит.
— Его нет. — солгал голем. — Она исполнит желание семьи и останется с тобой. До конца своей жизни и мешать я не буду. Мне нужна лишь победа.
— Погоди-погоди-погоди, — помахал рукой перед лицом парень. — Эта твоя оговорка «до конца своей жизни» меня напрягает. Не намекаешь ли ты, что она долго не протянет?
— Она гомункул. — глянул на Широ как на дурака Ахт. — Они не живут долго. Даже если рождены так, как нужно природе. Война начнется через пару лет, спустя которые она погибнет. Я предлагаю тебе выгодный для каждого из нас вариант: ты получаешь мою помощь и Иллию, которой даешь пусть и на время, но семью, а я получаю сразу двух мастеров, а может и трех. Девочка, идущая с Аозаки весьма сильна и перспективна. Вы даете семье Айнцберн победу. Сам Грааль меня не особо интересует.
Широ застыл столбом, размышляя. Если все сказанное стариком было правдой, то соглашаться на предложение было логичным решением, которое принесёт больше полезного, чем вреда. Но основной проблемой была продолжительность жизни девочки, ведь не может он за пару лет одарить ее всем тем, что она не получила за все прошедшие годы. Да и как вообще можно было изменить продолжительность жизни искусственного человека, если сам мир отвергал его?
На ум пришла до боли знакомая, ядовито-зеленая, концентрированная эссенция из иного измерения, способная менять «жизнь» как душе угодно. Вот только применять «это» было до безумия бредовой идеей, опасной и не гарантирующей результат.
Но и верить старикашке рядом не было абсолютно никакого резона. Он мог ударить в спину, опасаясь, что сам рыжий и его товарищи решат предать. Превентивное предательство ради избегания предательства. Тогда вновь поднимался вопрос: как помочь Илии? Мог ли сам Джубстахейт иметь способ продлить ее жизнь?
«Как я могу поступить?..» — подумал парень, смотря на плавающее тельце сестры, такой беззащитной и хрупкой.
— Я… — открыл было рот, чтобы ответить Широ, но его перебил звук бегущих людей, которые показались буквально через пару секунд.
Токо проговорила непонятную тарабарщину, от чего старый Айнцебрн полетел в стену, которая тут же начала разрушаться. Из трещин начала просачиваться вязкая субстанция, растворяющая все, к чему прикасалась. Тело голема, попавшее в эпицентр, уже почти исчезло, поглощенное нечтом.