– Вас ждет срочное дело, но мне надо кое-что обговорить с вами, мисс Блэк.
– Это по поводу… отчета Беатрикс? – немного пристыженно спросила девушка.
– Именно. Думаю, она вам объяснила, что одиночество – наше первое испытание. Единственный вопрос: сколько времени мы продержимся, прежде чем решим связаться с родными? У вас отличная выдержка, я вас поздравляю.
– Спасибо..?
Элизабет не знала, как реагировать на тон Изольды.
Внезапно лицо девочки стало серьезным, и разговор принял совсем другой оборот.
– Теперь же я хочу всё прояснить до конца, мисс Блэк. Как бы там ни было, вы попытались встретиться с близкими, несмотря на мои запреты.
– Но все же сдаются… – попробовала оправдаться Элизабет, но ее грубо перебил высокий голосок Изольды:
– Молчать! Никаких «но»! Считайте, вы ослушались моего приказа в первый и последний раз за всё свое существование! Если это когда-нибудь повторится, я казню вас без всяких угрызений совести. И казню
– Я поняла. Простите… Я не хотела… – промямлила Элизабет.
– Достаточно. Вас ожидает Тёрнер.
Элизабет вышла из комнаты и догнала Тёрнера. Ее смятение не ускользнуло от доктора: тот сочувственно улыбнулся девушке и, не говоря ни слова, протянул ей плащ. Они молча шли по коридорам резиденции. Вдруг Тёрнер хихикнул.
– Это не смешно! – воскликнула Элизабет.
– Она перед вами тоже разыграла властную девочку, не так ли?
– Разыграла… – повторила девушка. – Да она угрожала казнить меня, Тёрнер!
Он рассмеялся еще громче, когда они встали под навесом посмотреть на небо, где черные тучи без устали щедро поливали город.
– Ей приходится так поступать, – уже серьезно проговорил Тёрнер.
– Приходится? Она могла бы быть подобрее! – пробурчала Элизабет.
– Представьте, что Изольда уже почти девятьсот лет заперта в теле двенадцатилетнего ребенка. А теперь подумайте: разве она может быть доброй, если хочет, чтобы ее воспринимали всерьез?
– Понятия не имею, – солгала она. – Но мне впервые в жизни угрожает двенадцатилетняя девочка!