Орден Харона

22
18
20
22
24
26
28
30

– Леди Блэк?

– Доктор, мой добрый доктор, – улыбнулась Элизабет, – вы же не заставите леди подниматься по ступенькам одной, даже не предложив руки?

Одетый во фрак дворецкий чопорно ожидал их наверху. Он протянул руку в белой перчатке, чтобы взять приглашения, которые вручил ему Тёрнер, и принялся тщательно их изучать. Элизабет сильнее сжала руку Дункана. Как только дворецкий вернул им приглашения и поклонился, указывая на главный вход, Элизабет прошептала Тёрнеру так тихо, что ни один смертный ее бы не услышал:

– Он долго рассматривал их. Мне показалось, он что-то подозревает.

– Доверься Беатрикс. Она так давно подделывает документы, что оригиналы выглядят жалкой копией в сравнении с ее творениями.

И они прошли через огромные двери резиденции.

Гигантский зал был пресыщен декором, предназначенным для того, чтобы выставить напоказ богатство хозяина вечера. Каждый закоулок украшали пышные барельефы с гербом владельца особняка или улыбающиеся гостям ангельские лики. Куда ни глянь, везде красовалась резная лепнина. Люстры, казалось, вот-вот рухнут под тяжестью перегруженного причудливыми завитками металла. А на каждой двери сверкало столько позолоты, что в глазах рябило. В этом не было ничего красивого: всё вокруг просто кричало о вычурности и безвкусии.

Посреди этих декораций, вокруг буфета и столиков, на которых ожидали сигары и вина из разных регионов Франции и Италии, медленно передвигались занимательные персонажи, демонстрировавшие роскошные наряды и тяжелые украшения. Их взаимное соперничество в вычурности производило впечатление, будто все павлины зоопарка собрались в одном месте. У одного джентльмена на груди красовалась такая внушительная золотая цепь, что казалось, будто она весит тяжелее крепившихся к ней часов. Подол платья одной из дам волочился по полу, переливаясь серебром каждый раз, как она поворачивалась. Рядом с буфетом стояла пожилая женщина, которая изо всех сил старалась насладиться закусками так, чтобы ни одна крошка не упала в джунгли из перьев, которыми был расшит воротник ее наряда.

Элизабет нагнулась и прошептала на ухо Тёрнеру:

– Надо полагать, некоторые из здесь присутствующих способны купить бессмертие, но не хороший вкус.

– Не всё можно купить, – улыбаясь, ответил Тёрнер.

– Еще несколько недель назад я то же самое сказала бы о вечной жизни. Может, я еще не всё видела.

В соседнем зале играл оркестр. Музыка смешивалась с голосами гостей, которые смеялись и обменивались репликами под звон бокалов. Элизабет направилась туда, отпустив Тёрнера, – с этого момента было бы неправильно ходить на приеме с простолюдином под руку, даже врачом.

Девушка принялась искать место, где будет попроще подслушать разговоры. Здесь собралось столько знати, что Элизабет казалось невозможным найти кого-нибудь с титулом, на произношение которого не уйдет полвечера. Многим членам светского лондонского общества удалось раздобыть приглашение на прием барона Мейсона: врачам, адвокатам, военным и даже послам, если верить тому, что говорили вокруг. Элизабет заметила, что охрана, пусть и незаметная, присутствует везде: вдоль стен стояли мужчины в простых костюмах и наблюдали за толпой. Девушка догадалась, что под их одеждой наверняка спрятаны револьверы. Она почувствовала, как ее бедро стягивают кожаные ремни перевязи с футляром, которую надела перед выходом. Метательные ножи. На всякий случай.

– В зале за порядком следят четверо, – прошептал ей Тёрнер у буфета.

– Здесь – шестеро, – ответила она на ходу.

Оба агента разошлись в разные стороны, чтобы смешаться с толпой и разведать обстановку. Элизабет наконец удалось проскользнуть поближе к одной из беседовавших компаний, делая вид, что она наслаждается вечером. Несколько собравшихся там гостей встретили ее с улыбкой:

– Но кто же эта очаровательная леди, которая к нам присоединилась? – воскликнул офицер лет тридцати в парадном мундире и с саблей на боку, которая звенела при каждом движении.

– Леди Блэк из Уэстпорта, – ответила Элизабет самым естественным образом.

– Уэстпорт? Ирландия? – удивленно протянула стоявшая рядом с ней пожилая дама, сильно кренясь вперед под тяжестью золотого колье на шее. – Но что вы делаете так далеко от родных краев?