Орден Харона

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ваша участь? Я всего лишь предлагаю вам работать на меня и на мой Орден. Вы займете место отца в парламенте. Вы сможете присутствовать на заседаниях и принимать любые решения. Будете жить жизнью, к которой вас готовили. Но при этом сообщайте мне обо всём, что происходит в палате лордов.

По лицу Гамильтона пробежала тень сомнения. Несмотря на все свои заявления, он оставался верен короне. И, даже будучи обязанным Элизабет жизнью, Джеймс с трудом представлял себя в качестве шпиона какой-то неизвестной организации.

Элизабет тут же поняла, что его тревожило.

– В поисках бессмертия ваш отец поставил под угрозу жизни многих людей. И вашу в том числе. А его сообщник У. всё еще разгуливает на свободе безнаказанно. Я даю вам возможность вернуть честное имя Гамильтонов. И я буду обращаться к вам, исключительно если ваши сведения смогут помочь делам Ордена. То, что касается государственных тайн, вы можете оставить при себе.

– Мне до сих пор сложно поверить, что вся эта история с бессмертием не сказка, – прошептал лорд.

– Вы даже не представляете, насколько я вас понимаю, лорд Гамильтон, – сказала Элизабет, сделав несколько шагов по краю крыши. – Но у нас совершенно нет времени на разговоры. Пожар привлек слишком много внимания, и скоро по всей округе будут рыскать любопытные полицейские. Уходим.

Она осмотрелась вокруг, пока Тёрнер осторожно помогал Хэнку и Гамильтону спуститься. Затем оба Возвращенных спрыгнули с крыши с такой ловкостью, что Джеймс изумился. Как только их ноги коснулись земли, вся компания исчезла среди узких улочек, оставив позади зевак, пожарных, служащих полиции и желающих помочь потушить пожар… Через некоторое время они оказались так далеко, что едва слышали шум суматохи, поднявшийся над лондонскими крышами.

Гамильтон обернулся в последний раз, чтобы посмотреть на слабое мерцание пожара в ночном небе.

– Я там вырос, – сказал он. – Наверное, будет сложно свыкнуться с мыслью о произошедшем сегодня. Отец отрекся от меня, собственного сына. Книги для него оказались важнее. Я же просто должен был продолжить наш род. Поэтому он не колебался принести меня в жертву собственному бессмертию…

– Для вас наступили трудные времена, – ответила Элизабет с такой нежностью, что Гамильтон от удивления обернулся. – Но вы не один. Это я могу вам пообещать.

– Хотите сказать, что… будете рядом?

Надежда, прозвучавшая в голосе Гамильтона, тронула Элизабет. Она поняла, что после всего, что выпало на его долю, он всё равно доверял ей. В глубине души ей было приятно, что юноша настолько к ней привязался. Она стояла на месте, стараясь не краснеть.

Даже когда он подошел к ней, несмотря на свирепые взгляды Тёрнера. Но как только Гамильтон склонил голову к ее лицу, девушка положила ему на губы палец, чтобы остановить его.

– Лорд Гамильтон, до определенного момента я теперь ваша начальница.

Он пристыженно сделал шаг назад, а Тёрнер слегка улыбнулся. Гамильтон печально покачал головой. Элизабет положила руку ему на плечо. Некоторое время они молчали. Затем он поднял голову и встретился с ней глазами.

– С сегодняшнего вечера у вас появилось задание, лорд Джеймс Гамильтон. Вы вернетесь в особняк и обвините охрану в том, что они подготовили заговор против вашего отца. И этот заговор стоил старику жизни.

– Охрану? Но почему?

– Они знали, что лорд Гамильтон держал вас под стражей. И видели кое-что из того, что умеет Хэнк. Также люди вашего отца в курсе, что на особняк напали. В общем, они знают слишком много, поэтому убьют вас не задумавшись. Охранники теперь ваши враги и представляют для нас угрозу. И лучше обвинить их, прежде чем они обвинят вас. В тюрьме вы мне ни к чему. К тому же кому поверят: россказням нескольких наемников или вам, лорду Британской империи?

Гамильтон медленно кивнул, невольно принимая эту обязанность.

– Итак… наши пути расходятся?