— Пионерам на заметку: в дождь по городу лучше не болтаться, — пробормотал я и сунул в зубы сигарету.
Извлекаю из ножен палаш и начинаю движение к станции метро «Зенит», через Приморский парк Победы. В парке зомби очень мало, но каждый из них хочет засвидетельствовать мой визит и лично пожать мне зубами конечности...
После восьмого мертвеца, заколотого или зарубленного без особой жестокости, вспоминаю, что мне надо развивать Наполеона, поэтому меняю маски.
— Пютэ мьер̀де... — процедил я, когда увидел стоящих в пруду мертвецов.
Они недоуменно водили руками по воде, пытаясь понять природу явной визуально-звуковой аномалии.
Решаю игнорировать пловцов, твёрдым шагом двигаясь к станции метро.
Немного печально видеть брошенные тележки с попкорном и мороженым, а сильно печально встречать по пути детские коляски. Мир — это жестокое место, особенно нынешний. И жесток он ко всем, без поблажек на пол и возраст.
Миллиарды жизней — ради чего? Да просто не повезло. Нам всем очень сильно не повезло.
Спускаюсь в метро по неработающим эскалаторам и чуть не ловлю грудью пулю. Некий дед с двухстволкой, резко развернувшись и выпучив глаза в испуге, дёргает крючок, я бросаюсь в сторону и пропускаю заряд дроби.
— Ополоумел, ле кон?! — выкрикиваю я, скрываясь за колонной.
Дед тоже, не будь дурак, занял укрытие.
— Эй, не стреляй, моржа мне в жопу! — крикнул мне в ответ дед. — Я с испугу! Случайно получилось!
— Не буду стр̀елять! — воскликнул я. — Бывает! Ты кто такой и чьих будешь?!
— С Васильевского! — ответил дед. — А ты чьих?!
— Агату Петр̀овну знаешь?! — спросил я.
— Знаю! — уверенно ответил дед.
А я думаю, что по-настоящему не знает. Никто, сука, не знает.
— Кто она такая?! — спросил я, чисто на всякий случай.
— Лидер нашей общины! — ответил дед. — Раньше работала в Казахстане где-то, но на пенсии давно! Так чьих ты сам будешь?!
— Внук я её! — сообщил я ему. — Дмитр̀ий Вер̀ещагин.