Пятый кодекс

– Я верю вам, геноссе… то есть, простите, господин Рогов, – испуганно захлопал глазами Ульрих. – Это… получается, что ему сейчас сто двадцать лет?

– Да. И он вам представился как… дайте угадаю… Уго де ла Пуэрта?

– Вот именно, дорогой мой! Именно так! О, майн готт! – всплеснул руками профессор. – Это страшный человек!

– Я догадываюсь, – спокойно сказал Андрей. – Встреча с ним едва не стоила мне жизни год назад.

– Остановите его! Остановите ради всего святого! – взмолился Ульрих.

– Герр Ульрих, – успокаивающе засмеялся Рогов, – вы же учёный. Вы верите в Бога?

– О-о-о, коллега! За долгие годы исследований я узнал то, что совершенно ничего не знаю. Временами мне кажется, что кто-то сверху вообще потешается над нами.

– Или мы над ним, – кивнул Андрей. – Всё пытаемся до него добраться, вычислить, доказать его существование… А он возьмёт и – раз, в один прекрасный момент нам всем потушит свет.

Профессор смотрел на Андрея не мигая.

– Или вы читаете мысли, или мы с вами думаем одинаково.

– У нас с вами, профессор, один учитель, – отшутился Андрей.

Беседа двух новых знакомых началась после обеда, а закончилась за полночь. Было много такого, о чём пожилой профессор уже и забыл. Сначала был кофе с великолепным ликёром местных мастеров, затем знаменитые баварские сосиски, поджаренные на гриле с пивом, к которому не нужно подбирать эпитеты, а стоит есть и пить. Вечером Олаф Ульрих осчастливил Андрея виртуозной игрой на флейте. Было даже всё – от Вольфганга Гёте до Альбрехта Дюрера. Андрею, как путешественнику и журналисту, тоже было что рассказать, и учёный слушал его, раскрыв рот.

– Как жаль, что таких людей, как вы, Андрей, встречаешь только в конце жизни, – заявил подвыпивший светоч науки глубокой ночью. – Я многое успел… ещё больше не успел. До пятого кодекса так и не добрался. Ну, может, вы?..

Андрею не спалось. Новый друг не пожелал его отпускать в ночь и расположил «либефройнда Андреаса» на втором этаже, в комнате, где стоял прекрасный аромат свежего леса. Здесь только недавно поменяли окна и ещё не успели обработать лаком.

«Прекрасный дед, – засыпая, думал Андрей. – Жалко его. Столько труда, сил, и всё пошло прахом из-за какого-то предателя».

Ульрих рассказал Рогову, как чуть не погиб от рук ученика-предателя, Рольфа Клюге, но был спасён неимоверным образом… Ну что ж. Предатели. Они были, есть и будут. Главное, чтобы побеждали всегда мы, а не они. Не так ли?

С этими мыслями Андрей и уснул…

«Не ищите пятый кодекс на бумаге или на бересте. Не ищите его на стенах или жертвенных алтарях… Жизнь его – в глубинах озера, выбита кровью жертв на слезах бога Солнца, и направит он путника в Мир Великих учителей…» Андрей летел в самолёте на родину и перечитывал расшифровку послания доктора Изотова, которую ему отдал Олаф Ульрих.

Мир Великих учителей. Теперь всё становилось на свои места. Юрий Валентинович Изотов разгадал секрет пятого кодекса майя, который открывал путь в Шамбалу. Это именно то, что официальная наука считает утопией, что так тщетно искали сотрудники секретных служб Третьего рейха, то, из-за чего год назад человек, называвший себя Отто Раном, погубил множество непальцев и чуть не убил самого Рогова.

Но неужели Отто Ран действительно жив? Андрей явственно помнил обряд открытия Врат Шамбалы, который проводил старый нацист, и взрыв в пещере Великих учителей. Он уничтожил всех, кто там был. Люди буквально испарились, никто не мог выжить! Оказывается, мог. «Я не умру, пока сам этого не захочу», – вспомнил журналист слова Отто Рана. «И ведь не умер! Надо же, какая дрянь! Гитлерюгенд, выживший из ума…» – думал Андрей.