В середине платка среди горящих свечей сидела Кракозябра и пожирала положительно заряженный энергетический сахар вместе с золой от сожженных рогов бермудского кузнечика. Черные волосы не давали увидеть ее морду, а тело я не рассмотрела от ужаса.
– Скажи мне, что там происходит? – взмолилась Марина.
– Кракозябра лопает рафинад! – прошептала я, леденея от холода, который вдруг заполнил спальню.
– Что теперь делать? – занервничала подруга. – Его следовало утром бросить Дегтяреву в любую жидкость, которую он выпьет.
Я затряслась в ознобе.
– Она уходит! В дверь! Исчезла.
– Кто тут? – донесся из постели голос полковника.
Я вмиг упала лицом в пол и замерла. Кровать заскрипела, Дегтярев захрапел.
– Собери платок и свечи, – зашептала Мариша. – Их надо будет потом сжечь в таком месте, где не ступала нога человека.
Я отползла в нужном направлении, живо выполнила задание.
– Нам удалось изгнать из полковника Кракозябру, – закряхтела супруга толстяка. – Она вылезла из-под одеяла и смылась.
– Но она просто убежала, своими ногами. Не рассыпалась, не превратилась в пыль, не улетела. Целехонькая утопала.
– И что? – не поняла проблему Марина.
– Вдруг гадость вселится в кого-нибудь другого?
– Ура! – заликовала шепотом подруга, выползая из-под кровати. – Освободила голову. Уши мешали, но я догадалась их загнуть. Не волнуйся, в руководстве к обряду изгнания указано, что выпихнутая из кого-то нечисть навсегда покидает дом. Понимает, что ей там не рады.
– Наконец-то хорошая новость, – улыбнулась я. – А как ты ухитрилась загнуть уши? У меня они так не сворачиваются.
Подруга начала осматривать спальню.
– Ладонь под кровать просунула и пальцем ухо прижала. Главное – ничего не забыть здесь.
– Вроде все сложила.
Мы на цыпочках пошли к двери спальни.