– А, это… Это на старости нет. С ними и помру.
– Какие ваши годы. А Прус где?
– Десятое управление отозвало. Говорят, в Сирию едет.
– Кем?
– Неизвестно. Там должностей много…
– А здесь что? Где Интербат?
– Интербата больше нет – Жбанков едва заметно качнул головой – теперь иракский десант учим. А ты как?
– При дворе.
– И что там?
– Да все то же самое…
Небольшой конвой из джипа Тойота и двух Мерседесов показался на дороге.
– Он?
– Он самый. Я пошел.
– Ни пуха. Береги себя.
– И вам не болеть…
Советские опаздывали. Тем не менее – Саддам с группой старших офицеров прошел на трибуну. Николай с несколькими бойцами Амн аль-Хаас занял место справа. У него была подзорная труба, и он тщательно осматривался, чтобы не допустить повторения Тикрита.
Появилась колонна советских – с опозданием на десять минут. Три протокольных Вольво – машины, которые обычно использовались в советских дипломатических миссиях по всему миру, и несколько УАЗов – дико неудобных в жару машин. Иракцы предлагали подарить советской миссии несколько Тойот, которые они закупали для армии – но получили отказ.
Николай смотрел вперед, когда все это произошло. Длинный треск очереди, сзади и слева – пять и сорок пять, знакомый еще по Афгану. Первый взгляд был на трибуну – Саддам сидел прямо, едва видимый из-за сплотившихся вокруг него телохранителей.
– За мной!
С пистолетом – Николай пробежал по хорошо знакомой дорожке – стреляли от штаба, это точно. Сбоку – стояли несколько солдат Амн-аль-Хаас, у них были как раз АКС-74. С виду – они выглядели совершенно спокойными, и даже не пошевелились, когда Николай направил на них пистолет