За посольством следили, он понял это сразу – иракцы не были искушены в слежке и не находили ничего лучшего, чем сидеть в машинах. Однако, ничего такого не произошло – он вызвал к воротам человека и передал ему всю документацию, какая у него была для посольства. Потом – поехал в сидящий отдельно аппарат ГВС. За ним никто не увязался.
В аппарате ГВС – он передал целую коробку с документами, потом – зашел к Бахметьеву. Тот – сидел в кабинете, в каком то оцепенении. Перед ним – стояла кружка с чаем, большая, местная, медная – полная, он из нее не пил.
– Старшой… – сказал Николай
…
– Старшой…
– А… Садись.
Бахметьев достал еще кружку, набулькал того же. Николай поднес к губам – чай, в который на треть налит спирт. Чай жирный, бедуинский, с солью – но только русские додумались туда и спирта еще… Адское зелье, особенно по жаре.
– Ты чего, старшой?
– Ничего. Хреново всё…
– Жизнь не сказка.
– А?
– Жизнь не сказка. Так мне мать говорила.
– Эт точно.
– Ты чего, старшой. Хочешь, чтобы выслали тебя?
– Да хрен с ним…
– Да ты чего?!
Николай схватил кружку Бахметьева, плеснул на стену. Зелье – разлилось по стене, оставив на ней жирное пятно….
– Э…
Николай провел контрприем, перехватил руку
– Соображай, старшой. Здесь и так г… много. Хочешь, чтобы еще было больше?