– Анатолий Иванович занят – равнодушно сказал адъютант, выделяя каждое слово…
Дверь – радовала торчащим из-под кожзаменителя поролоном – ее привезли из СССР, опасаясь, что иракцы подсунут сюрприз. В кабинете было тепло. Кондиционер – советский БК1500 – кашлял как туберкулезный больной.
– Товарищ генерал…
Главный военный советник налил себе чая из термоса. Чай был горячий, судя по парку. Не глядя на вошедшего – выпил.
– Что у тебя там… творится. Запрос читал?
Собственно, Цагоев знал про то, что произошло. Но потянуть время не мешало.
– Никак нет, только что прибыл из-под Басры, товарищ генерал.
– Так почитай!
Цагоев приблизился к столу. Пробежал витиеватый арабский текст – он уже прилично разговаривал, но писать справа налево так и не научился. Вторым листком был подколот перевод, напечатанный с ошибками на скверной машинке
– Разрешите доложить?
– Докладывай… если есть чего.
Цагоев коротко доложил, что произошло. Скворцов… теперь уже Зарубин – сидел в машине рядом с аппаратом ГВС. Его тоже нашли – но по правилам субординации ГВС непосредственно его на доклад вызывать не стал. Приукрашивать ничего не стал – как было, так и доложил.
– Кран? – переспросил Мокроус, наливая себе еще чая…
– Так точно. Большой грузоподъемности – уточнил Цагоев
Генерал – толкнул чашку по столу к подчиненному. Это было негласным предложением мира.
– Лучше бы этот вертолет ему на башку упал – сказал он – инициаторы хреновы. Ты знаешь, что собирают совещание в посольстве?
– Никак нет.
– А вот собирают.
– Разрешите.
– Да говори, чего там.