Перекусывая купленным на улице, я подумал — может, Венесуэла тут — такая горячая тема? Колумбия и Венесуэла, я уже говорил, — давние враги и между ними территориальный спор. Но сейчас Венесуэла благодаря политике боливарианского социализма, дошла до такой ж…, что там реально жрать нечего. Из страны валом валят беженцы, правительство помогает бедным, продавая продукты по нерыночным ценам — но большая часть продовольствия разворовывается и продается на черном рынке. В том числе и здесь, в Колумбии — тут всё приграничье на русской пшенице и китайском рисе, которые когда-то попали в Венесуэлу, как гуманитарка, но до народа не дошли. Понятно, что военной опасности Венесуэла не представляет, но если сюда, как в Турцию, приедут несколько миллионов беженцев, и если пришлые социалисты стакнутся с местными, которые ничуть не умнее… то тут может быть вторая Сирия. В Колумбии у власти правые, и они могут реагировать на всё, связанное с Венесуэлой, очень нервно. А Линарес — родственник президента, пусть и дальний. И ему еще тут жить.
Пришла пора надавить на блатную педаль. Но сначала надо кое-что решить по вопросу безопасности.
…
Пистолет я купил легко. Оружейный закон здесь либеральный, а кроме того — обширный черный рынок оружия, поступающего из самых разных мест. У черного дилера был обширный выбор и цены всего лишь в два раза выше магазинных. Я остановил свой выбор на Канике — турецкий Глок его еще называют. Привлекло то, что в цене — два магазина, а не один, да еще и кобура, причем приличная. И обошлось мне все в 1200 долларов, плюс полтинник заплатил за две коробки американских патронов. Не абы что, но сойдет.
…
Пересечься решили вдалеке от города, на трассе. Тут вообще вся страна — как вытянутая кишка, параллельно Каналу идет единственная национальная магистраль, и есть еще «Шоссе Америк» от Канады до Аргентины. Его, кстати, уже сто лет достроить не могут, участок в Боливии, что ли, — миль сто через джунгли. Интересно, почему так?
Машина у меня была съемная, довольно старая — «Исудзу». Раньше ее европейская копия — «Опель Фронтера» — была популярна у небогатой провинциальной братвы. Марка кстати хорошая, особенно их топовая модель — «Трупер», ее японская армия закупала. Дизель, жрёт всё, едет через любую грязь — как УАЗ, но только для людей. Потом, как Тойота отобрала у них контракт на японскую армию, — так, считай, и накрылся выпуск. Хотя будь моя воля, я бы выкупил линию и начал бы в Ульяновске делать «Трупер» вместо того, что там делают…
Вот я и качу потихоньку, по сторонам поглядываю. Здесь места очень похожие на южные штаты США, особенно после урагана. Вы как-нибудь зайдите в Ютуб и поищите на английском какой-нибудь тревелог по американскому югу — но не туристический, с достопримечательностями, а обычный человек едет через штат, через глубинку. Гарантирую — получите удовольствие. Не все так плохо в России — про Европу не говорю.
Мне, кстати, знаете, что интересно? Нигде в Европе не сочувствуют американскому Югу так, как в России, — в Европе про него и не помнят даже. А вот у нас помнят. И если вы попадете на Юг, покопаетесь в политике на уровне крупных городов. Типа, Атланты, например — в семидесятые один из самых быстрорастущих городов, а сейчас он в первой пятерке по уровню убийств. Или Новый Орлеан, который так от наводнения и урагана не восстановили. И вы уловите странно знакомые по России мотивы, встретите странно знакомых персонажей. Язык английский, а ум российский… российского чиновника. Поняли о чем я?
Или, например полиция. В Новом Орлеане есть сразу двое полицейских, которые сейчас ждут исполнения смертного приговора. Одного фамилию не помню — но был местной знаменитостью, детективом, звали его, по-моему, Терминатором — за жестокость. Когда против него началось федеральное расследование — убрал свидетеля, за это — вышак. Второй еще круче. Точнее — вторая. Антуанетта Франк, местная знаменитость. Поступила в полицию, завела себе любовника — наркодилера. Начала рэкетировать точки. Вместе с любовником. Как-то раз ее на этом застал напарник — дело было в каком-то вьетнамском кафе. Она выстрелом в затылок ликвидировала напарника, затем расстреляла хозяина кафе, затем решили расстрелять всю семью. Двое детей выжили, потому что сумели спрятаться…
Или сейчас расследование идет по одному сельскому округу. Его прозвали Округ смерти — там выносилось больше смертных приговоров (на душу населения) чем в любом другом американском округе. И так было годами, пока правозащитники не подняли шум. А после проверки — ужаснулись. Прокурор — агрессивный белый расист — будучи избранным, ввел в округе режим террора. Набрал помощниками прокурора таких же белых расистов. В США сотрудники правоохранительных органов имеют право покупать себе любое оружие — вот он со своей корочкой приобрел в армейских арсеналах автоматического оружия на роту, в том числе больше десятка пулеметов. Организовав из сотрудников прокуратуры вооруженную банду, он терроризировал район, «наводя порядок» вместе с полицией и местными судьями. Выявлено более двадцати сомнительных смертных приговоров, и это не считая тех, кого расстреляли на месте (предлог найти просто). Что интересно — он был избран на выборах, потом переизбран — белая часть жителей и сейчас на его стороне[22].
Вот такой вот — американский юг. Что интересно — в Массачусетсе я себе такого просто представить не могу.
Так почему же нас так тянет к американскому Югу?
…
Местом встречи был огромный торговый центр — тут как раз перекресток с Шоссе Америк водители закупаются, народа много. Камеры опять же. В общем, я был настороже и предпочел видное место.
Ташкент прибыл на знакомом уже Крузере. Встал на стоянку. Я подождал пять минут сверх оговоренного времени — и только потом подошел. Но садиться в машину не стал — подошел к водителю, постучал в окно. Стекло опустилось, показалась раздосадованная чем-то репа Ташкента.
— Вечер в хату.
— Отвали. Давай…
— Пешком постою. Че по моей теме?
Жора закашлялся и сплюнул — я успел отступить.