Перед тем, как отправить туда Тимура, родители подписали согласие на любой исход операции – включая смерть. Вера не хотела соглашаться, ей сразу сказали, что ждать ей придется дома, в клинику ее не пустят. Ей казалось, что у нее крадут ребенка, теперь его обязательно убьют, только родная мать способна его защитить!
Однако Максим указал ей, что она ведет себя как бессердечная истеричка. Своим упрямством она, возможно, лишает сына единственного шанса на нормальную жизнь. Естественно, выносить такое давление Вера не смогла – она-то не знала, как еще помочь Тимуру, ей нечего было предложить. Она все-таки поставила подпись.
Спустя месяц Тимура им вернули. Еще не здорового, но живого – и выздоравливающего! Мальчик начал приходить в сознание. Он был под воздействием препаратов и слабо соображал, что происходит. Но главное, после нескольких операций молодой организм справлялся, на этом сходились все врачи, приглашенные Верой.
Еще через несколько недель Тимур заметно окреп, он начал подготовку к реабилитации. Вот только мальчик, увы, не смог рассказать, кто заманил его на пустырь и что вообще там произошло. Он почти ничего не помнил, но после таких травм и затянувшегося лечения это было не удивительно. Максим и Вера рассудили, что поиском преступника должна заниматься полиция. Для них же главным было то, что сын пошел на поправку.
Вера понимала, что должна испытывать исключительно радость, она ведь получила то самое чудо, о котором молила! И радость была, но только в самом начале…
А потом что-то пошло не так. Больше всего Веру угнетало то, что она не могла объяснить, в чем вообще проблема. Ее сын остался жив, он снова двигался, он не стал инвалидом – от этого в восторге была вся семья! И никто не замечал странности, кроме Веры. Точнее, заметить остальные могли, но всему подбирали объяснение.
Это были очень хорошие объяснения, продуманные и убедительные. Вере нечего было возразить, да она и не пыталась. Его поведение изменилось? Он многое пережил. Во внешности появились новые черты? Так ведь он был весь изранен, вон сколько шрамов, да и растет мальчик! Голос не тот? Опять же, взросление. Он молчал полгода. Все имеет значение.
– Мое сомнение казалось преступлением, – печально улыбнулась Вера. – Я не смела и заикнуться о том, что чувствовала. Мне самой было стыдно! Я присматривалась к нему все внимательней, надеясь убедить себя, что проблема была во мне… Но проблема была в нем. Кроме очевидных моментов вроде поведения и голоса, оставалось еще то, что я не могла объяснить, и все равно это было важно для меня.
– Например?
– Прикосновение… Мой сын обнимал меня не так. Он улыбался мне не так… Господи, улыбка у младенца появляется до того, как он узнает что-то о мире и себе! Но у этого мальчика была другая улыбка… «Этого мальчика», понимаешь? Вот кем он для меня был! И даже запах… Его запах стал другим. Я кажусь тебе полной дурой, да?
– Не кажешься, – покачала головой Александра.
– Это так сложно объяснить, чтобы не показаться сумасшедшей или извращенкой… Еще в роддоме, когда я брала его на руки, я любила дышать им… У младенцев такой приятный запах – ни на что не похожий… А потом я помню запах его волос… Это все изменилось. Я заметила не сразу, потому что от него долго пахло лекарствами. Но позже я обнимала его, целовала… А в душе крепло ощущение, что это не мой сын…
Вера чувствовала себя чудовищем, предающим собственного ребенка. Тимур вернулся к ней с того света – и как она ему отплатила? Она пыталась пересилить себя, но получалось у нее не так уж много. Вера делала ровно столько, сколько должна делать хорошая мать, как по инструкции. Но она старалась как можно реже касаться своего сына – и она больше не могла его любить…
Слушая ее, Александра чувствовала крепнущее в душе чувство вины. Она понимала, что у нее были все основания подозревать Веру. Но теперь это казалось таким глупым, жестоким даже. Вера не была ни бездушной золотоискательницей, ни аферисткой, способной пожертвовать родным сыном. Она любила Тимура. Она стала единственной, чьей любви хватило, чтобы заметить искусную подмену. Вера страдала, даже не догадываясь, где оказался ее любимый малыш.
Все это было неправильно, противоестественно, и Александре хотелось сказать ей правду, но она понимала, что станет только хуже. Вера не в том состоянии, чтобы справиться с реальностью, неизвестная болезнь ее измотала. Нужно выждать, посоветоваться с Яном, и, если все будет сделано правильно, обрести в Вере союзницу.
Но для этого нужно было, чтобы Вера пришла в себя.
– Мне кажется, на тебя здорово влияет это твое… Состояние, – указала Александра. – Так что говорят врачи?
– Да ничего они толком не говорят… В какой-то момент я была уверена, что меня травят. Абсолютно уверена, все на это указывало! Я бросила немало сил, чтобы организовать в доме полную проверку. Изучили все: еду, посуду, мою косметику… и ничего!
– Может, это что-то менее очевидное? – Александра кивнула на зимний сад.
– Да нет, что ты! – рассмеялась Вера. – Мы же не в шпионском боевике каком-нибудь живем! Я знаю все растения, которые стоят в моей мастерской и спальне, они совершенно безвредны. Это мой уголок мира и покоя… Его обустроила Лиза, она же, кстати, ухаживает за ним, если я, заработавшись, забываю. И после этого я обвинила ее в попытке меня отравить… А она простила! Иногда мне кажется, что она святая.
ebooksa