Говорящий член

22
18
20
22
24
26
28
30

— Скажите, а вам хотелось бы дожить до того светлого дня, когда Рейкьявик назовут мировой столицей пениса?

Задумавшись на секунду, причём вполне серьёзно, мой собеседник ответил:

— Я бы гордился этим… правда, не знаю, как отреагировал бы наш мэр. Городской совет выделил мне небольшой грант, но это мизер. Я никогда не мог позволить платить себе зарплату. Зато сейчас наконец-то вышел в ноль. Моё предприятие перестало приносить одни лишь убытки. Недавно я встречался с нашим министром по туризму. Мы раньше учились в одной школе: он на два класса старше, но всё равно меня помнил. Встречу назначили на 9: 30 утра. Министр был в ужасном настроении — должно быть, из-за похмелья, а может, из-за чего-то ещё Он жестом предложил мне сесть, но когда я сказал, что пришёл просить субсидию на музей пенисов, тут же вскочил и указал мне на дверь. Так что беседа наша продлилась всего 15 секунд. Более короткой встречи с министром, наверное, ни у кого ещё не было… очень, очень смешно.

Да разве может быть такое, чтобы кому-то не нравился этот человек? Его абсолютно не интересовали финансовые вознаграждения, и всё же он абсолютно правильно понимал, что Исландия привлечёт гораздо больше туристов, если как следует разрекламирует его удивительную приманку (и заодно урежет вполовину цены на пиво). Если вы, читатель, живете в Исландии, то я хотел бы попросить вас об одной услуге: постарайтесь повлиять на свой парламент: сделайте всё от вас зависящее, чтобы труд мистера Хьяртарсона на благо отчизны был признан на самом высоком уровне. Как предложение, можно поставить (в буквальном смысле слова) что-нибудь вроде статуи на центральной площади вашего города.

Мы говорили о членах уже больше часа, но я не мог закончить интервью и откланяться, не спросив о Поле Арасоне — человеке, пообещавшем музею первый человеческий экспонат.

Сигурдур показал мне фотографию: двое мужчин, плечом к плечу. Арасон оказался низеньким, седовласым человечком. Похожим скорее на чьего-нибудь дедушку (каковым, вероятно, и являлся), чем на пионера фаллологических экспозиций.

— Вот. Это и есть Арасон. Ему 87. Очень известный человек здесь, в Исландии. И, кстати, знаменитый бабник: пожалуй, один из самых знаменитых за весь век. Плюс к тому, жуткий хвастун. От скромности Арасон не умрёт, это точно. В политике он примыкает к ультраправым. Считает себя нацистом и бахвалится этим на каждом углу!

Я был потрясён, но Сигурдур слегка подтолкнул меня в бок и рассмеялся:

— Не пугайтесь! Арасон очень забавный человек! Просто ему нужно всё время быть в центре внимания. Я думаю, его поступок — тоже часть имиджа.

И показал на официальный с виду сертификат в рамочке, висевший на стене комнаты. Это был контракт, формально закреплявший договорённость между двумя столь непохожими друзьями. Карточка крайне специфичного донора. Там были даже подписи двух свидетелей.

— Это доктора. Они отвечают за оперативную доставку его органа, когда придёт время, — пояснил Сигурдур. — Мы все — мистер Арасон, оба доктора и я — договорились, что пенис должен быть ещё тёплым!

ЧЛЕНОФАКТ

Самым большим пенисом среди сухопутных млекопитающих обладает слон: длина его члена составляет порядка шести футов. Видимо, не зря всё-таки говорят о взаимосвязи между размером носа и длиной пениса.

Однако голубой кит (или синий полосатик) утрёт нос любому слону. Длина его пениса достигает десяти футов. Так что можете сами придумать какую-нибудь шутку из серии «Моби Дик». Лично я, к сожалению, настолько выдохся, что на такое уже просто не способен.

Сигурдур бок о бок с неутешительно здоровым на вид Полом Арасоном, своим будущем пенисодонором.

Это необходимо, чтобы сначала выкачать из него кровь, а затем с помощью инъекций снова поднять. Вопрос достоинства имеет для мистера Арасона очень, очень большое значение.

Я в очередной раз едва не расхохотался, но вовремя сообразил, что Сигурдур не шутит:

— Нет, серьёзно, стоит пенису остыть, кровь в венах свернётся, и сделать ничего будет уже нельзя. Он станет вот таким.

И продемонстрировал согнутый крючком мизинец.

Мне показалось, что, когда Сигурдур перешёл к заключительным деталям, от предвкушения глаза его подёрнулись поволокой: