Одолев сложный подъем, Корнев помчался по деревенской улице, выскочил на асфальт и выжал газ. На повороте едва не пробил забор, не успев затормозить. Мотоцикл занесло — задымила покрышка. Минул ворота. Проехал длинный ряд тягачей. Спешно открыл свой вагончик, вкатил мотоцикл в кладовку и захлопнул за собой дверь. Не включая света, долго смотрел в окно — не ищут ли его. Но на улице было тихо. Корнев занавесил окно газетами.
Прошло уже два месяца, как купил он на толкучке этот мотоцикл полугоночного образца, а номера все не получил, потому что не имел Василий Петрович водительских прав…
Он поставил чайник на электрическую плитку, развернул полосатый матрац на крышке большого рундука.
Вначале он только работал в вагоне, а потом стал и ночевать. Вскоре притащил со склада матрац, одеяло, взял у монтера плитку, чайник попросил у директора профкурсов… Двухкомнатный вагон на металлических салазках стоял в ста метрах от обрывистого берега Камы, и ночами здесь было тихо.
Василий Петрович попил чаю, разделся и лег. Но не спалось. Случай с погоней не давал покоя. Ну, пристало подростку удирать от милиции, а ему-то уже тридцать!.. Было обидно за себя, за вечную свою неустроенность. Все сознательные годы ездил по стране и, как писала ему мать, не наездил ни кола ни двора… Кое-как женился, родилась дочь — но жена не захотела жить с ним… Да и он, впрочем, не жалел. Тоска оставалась только по дочери… Единственное, что отвлекало, — работа. И когда вкалывал монтажником, и теперь — художником треста.
«Неужели в тридцать лет не иметь ни кола ни двора совсем плохо?» — размышлял он, ежась под тонким одеялом.
В темноте нервно гавкнула дворняжка. На фоне газеты застыл силуэт фотоувеличителя «Крокус».
— А что делать, — сказал вслух Василий Петрович. — Раз все так получается — значит, так и должно быть…
В восемь он поднялся, натянул фирменные джинсы (фирмы «Восток») и сунул ноги в диэлектрические галоши, которые заменяли ему комнатные туфли. Сбросил газету и увидел, что к конторе приближаются сотрудники. Прошла Галя, начальница отдела кадров, мелькнула Вера — секретарша управляющего. Она была в мини-юбке, но и это ее не украшало…
За чаем его застал непосредственный начальник, парторг, полковник авиации в отставке Николай Иванович Приходько. Появившись на пороге, он козырнул, поднеся ладонь к седому чубу.
— Вот вы, Василий Петрович, никогда не опаздываете — вы всегда на месте! — и усмехнулся.
— Хотите чайку? — спросил Корнев.
— С удовольствием, — согласился парторг и подсел к столу. Шумно прихлебнул из стакана и спросил: — Скажите, пожалуйста, что значит на вашей картине курица, бегущая по рельсам?
— Курица, в общем, ничего не олицетворяет, — добродушно ответил Корнев. — Это есть продукт творческого порыва…
— Конечно, — неуверенно согласился полковник. — Без курицы было бы не то. Курица оживляет… А может, вы хотели здесь отразить окружающую среду в условиях технического прогресса?
— Процесс творчества необъясним…
Николай Иванович удовлетворенно кивнул и сказал:
— У Гали день рождения. Надо бы выпустить «молнию». Надо найти теплые слова. Ей нужны теплые слова: одна, с ребенком, самой уже тридцать пять…
— Будет сделано, — заверил Корнев.
Парторг поднялся, похвалил чай и вышел. Василий Петрович расстелил лист бумаги и принялся писать гуашью «молнию». В разгар работы явился электромонтер Валерка Чижиков.