– Чего так поздно?
– Директор бальзамировал покойничка. Пришлось отсиживаться в убойном.
– На хрена тебе похоронка?
– Птичка из морга напела, что директор бюро делал снимки на мобильный телефон.
– Хм… птичка?
– Так точно. Симпатичная такая… лет двадцати…
– А патологоанатом что говорит?
– Мариновал меня два часа в коридоре, типа был на вскрытии, потом сказал, что не помнит никакой Власюк. Пошел поднимать документы, полчаса натужно вчитывался в свои записульки. Таращился на меня, как на носителя чумы. Мычал, скучал и кочевряжился. В итоге спросил: «А что вас конкретно интересует?» Короче, порожняк…
– Ты в Москву сегодня вернешься?
– Пока не знаю, все зависит от того, что я на снимках увижу.
– Ладно, звони, если чего всплывет.
– Эй! Не кисни! Не взяли, значит, тебе туда не надо, – попытался успокоить напарника Токарев, заметил нужный номер дома и включил поворотник.
– Да иди ты со своей буддийской фигней! – огрызнулся Громов и разъединил связь.
Токарев усмехнулся, напарник не умел проигрывать.
Припарковал машину перед зажатым между двумя пятиэтажками бетонным зданием с вывеской: «Похоронное бюро «Вечность». В фойе его встретил невысокий брюнет в синем костюме, лет сорока пяти, с окладистой бородкой.
– Вы следователь Токарев? – спросил он мягким баритоном и протянул руку: – Роберт Ляхтер.
Александр отметил цепкую хватку собеседника. Они прошли в маленький кабинет, заставленный мебелью. Директор показал гостю на офисное кресло с низкой спинкой и разместился рядом.
– Извините, что вам пришлось ждать…
– Ничего, я понимаю: смерть всегда вне очереди.
Ляхтер с интересом взглянул на следователя и ухмыльнулся.