†††
Громов решил не уезжать из Тулы, а проехать по месту жительства Поликарпова Евгения – последней жертвы Отверженного. Ему хотелось поговорить с близкими родственниками до опознания, пока горе и чувство потери не оттеснили память о предшествующих похищению событиях. Следователь сверил номер дома с адресом в навигаторе и вышел из машины. Перед ним был семнадцатиэтажный двухподъездный дом, построенный по индивидуальному проекту.
Вадим подошел к домофону, хотел нажать кнопку нужной квартиры, как дверь распахнулась и из подъезда выскочила девчушка лет десяти. Он воспользовался моментом и прошмыгнул внутрь. Две минуты спустя он стоял на пороге трехкомнатной квартиры, а через распахнутую дверь на него смотрела испуганная женщина лет пятидесяти, плотного телосложения, в синем юбочном костюме – мать Поликарпова.
– Лидия Петровна?
– Я думала это… такой же звонок… два коротких один длинный… – в ее глазах заблестели слезы.
Сердце Вадима сжалось.
– Вы по поводу розыска Женечки?
Громов не ответил, лишь тяжело вздохнул и с сочувствием посмотрел на женщину. О гибели сына ей сообщили час назад, но она отказывалась верить – распространенная реакция. Боль потери настолько сильна, что родственники погибших до последнего сомневаются и живут надеждой, что это не их член семьи лежит на столе в прозекторской, накрытый простыней.
– Прошу вас, проходите, – произнесла она с холодной вежливостью и, отойдя в сторону, пропустила его в квартиру.
Поликарпова то и дело нервно поправляла ворот шелковой блузки и жемчужное ожерелье. Вадим прошел в гостиную и огляделся. Дорогая мебель, художественный паркет, на окнах многослойные массивные шторы. В квартире было шумно, несколько человек одновременно говорили по мобильным телефонам, видимо, родственники.
– Полиция… – пронесся злобный шепоток.
– Заявился! Где ты был, когда нужна была помощь?! – накинулась на него сидевшая на диване пожилая женщина.
– Ни один из ваших не пошевелился… – подхватила ее настрой полная блондинка в коричневом платье, слезы застилали ей глаза. – А могли бы спасти… а вы… даже заявление не приняли…
В такой обстановке говорить со свидетелем невозможно, и Громов повернулся к матери жертвы.
– Могу я осмотреть комнату вашего сына? – вполголоса спросил он.
Она проводила его в конец коридора и указала на дверь, на которой висела табличка с молнией наперерез «Не входить! Зона высокого умственного напряжения». Громов зашел в комнату, нащупал выключатель и включил свет.
Лидия Петровна последовала за ним.
В комнате превалировали синий и оранжевый цвета. У противоположной стены стояла кровать с деревянным изголовьем, над ней – подвесной потолок со встроенными светильниками, от которых отражался свет в виде звезд. На дверцах шкафа для одежды – фотообои с изображением парусной регаты. Вся боковая стена завешана книжными полками. В углу рабочий стол с кожаным креслом. На столе ноутбук, канцелярские принадлежности и нераспечатанная пачка писчей бумаги. На полу рядом с кроватью следователь заметил гитару и раскрытый блокнот, в котором от руки размашистым почерком набросано четверостишье.
– Когда вы в последний раз видели сына?
– Я уже говорила вашим коллегам, – натянуто произнесла она, но все же покорно повторила: – Вчера я пришла с работы, сын стоял в дверях и надевал кроссовки, собирался на пробежку. Он не очень жалует спорт, но в последнее время набрал вес. Я повела его на осмотр к врачу. Все показатели были в норме. Врач посоветовал ему не налегать на фастфуд и бегать.
ebooksa