Кольцо приближалось к Жильяту, потом удалялось; то становилось уже, то шире.
Это были чайки, рыболовы, фрегаты, бакланы, поморники — целая туча встревоженных морских птиц.
Очевидно, Большой Дувр был для них гостиницей, и они прилетели на ночлег. А Жильят занял одну из комнат. Новый постоялец внушал им беспокойство.
Человек в этом месте — вот чего они никогда не видели.
Некоторое время они продолжали растерянно кружиться.
Они словно ждали, что Жильят уйдет.
Жильят, задумавшись, рассеянно следил за ними взглядом.
В конце концов крылатый вихрь принял решенье — кольцо вдруг разомкнулось, стало спиралью, и туча бакланов, устремившись к другому концу рифа, опустилась на утес «Человек».
Там, казалось, они стали совещаться и что-то обсуждать. Жильят, вытянувшись в своем гранитном футляре и подложив под голову камень вместо подушки, еще долго слышал каркающие голоса пернатых ораторов, державших речь поочередно.
Потом они умолкли, и все заснуло: птицы на своей скале, Жильят — на своей.
VIII
Importunaeque volucres[151]
Жильят спал хорошо. Правда, было холодно, и он не раз просыпался. Разумеется, он лег ногами в глубь норы, а головой к выходу, но даже не потрудился сбросить острые камни, которые устилали его ложе и мешали спокойному сну.
Порой он приоткрывал глаза.
Время от времени до него доносились отдаленные глухие взрывы. То начинавшийся прилив с грохотом пушечного выстрела врывался в пещеры Дуврского рифа.
Во всем, что окружало Жильята, было что-то сверхъестественное, как в видениях; его обступал призрачный мир. К тому же в ночи все становилось каким-то неправдоподобным, он словно попал в царство невозможного. Он думал: «Все это мне снится».
И снова засыпал и вдруг переносился в «Дом за околицей», в «Приют неустрашимых», в Сен-Сансон; ему слышалось пенье Дерюшетты, и грезы становились действительностью. Во сне ему казалось, что он живет и бодрствует, а наяву — что он спит.
И в самом деле, теперь его жизнь была подобна сновидению.
Около полуночи в небе послышался отдаленный гул. Жильят смутно различил его сквозь сон. Вероятно, поднимался ветер.
Потом он проснулся от холода и раскрыл глаза чуть шире, чем прежде. В зените повисли большие облака; луна закатывалась, а вдогонку за ней бежала крупная звезда.