Мозг Жильята был затуманен сном, и дикий ночной пейзаж вставал перед ним в искаженных, преувеличенных пропорциях.
На рассвете он совсем промерз, но спал крепко.
Внезапно вспыхнула заря и прервала этот сон, который мог быть опасен. Его спальня находилась как раз против восходящего солнца.
Жильят зевнул, потянулся и вылез из своей норы.
Спросонок он ничего не понял.
Мало-помалу сознание действительности вернулось к нему, и он воскликнул: «Пора завтракать!»
Погода стояла тихая, небо было ясное и холодное, тучи ушли, ночной ветер чисто вымел горизонт, безмятежно всходило солнце. Наступал второй погожий день. Жильят почувствовал прилив бодрости.
Он сбросил плащ и гетры, закатал их в овчину, вывернув ее шерстью внутрь, завязал сверток бечевкой и засунул его поглубже в свое убежище на случай дождя.
Затем он оправил постель, то есть сбросил с нее камни.
Приведя в порядок свое ложе, он соскользнул по веревке на палубу Дюранды и быстрым шагом подошел к нише, куда накануне поставил корзину с провизией.
Корзины там не было. Она стояла слишком близко к краю, и ночной ветер унес ее и сбросил в море.
Это было предупреждение, стихии готовились к отпору.
Ветер поистине должен был обладать какой-то злобной настойчивостью, если отыскал корзину в этом месте.
Начало враждебных действий было, положено. Жильят это понял.
Когда живешь в тесном соседстве с угрюмым морем, трудно отрешиться от убеждения, что ветер и скалы — одушевленные существа.
У Жильята не осталось ничего, кроме сухарей, ржаной муки и надежды на ракушки, которыми питался тот, кто, потерпев кораблекрушение, умер с голоду на утесе «Человек».
О рыбной ловле нечего было и думать: рыба не терпит толчков, она избегает бурунов; бесполезно ставить верши и закидывать самые крепкие сети, они только рвутся об острия рифа.
Жильят съел на завтрак несколько морских полипов; с трудом отделяя их от скалы, он чуть не сломал складной нож.
Доедая скудный завтрак, он услыхал непонятный шум на море. Он оглянулся.
Целый рой чаек и бакланов опустился на невысокую скалу; они хлопали крыльями, толкались, пищали, кричали, суетливо копошась на одном месте. Орда, наделенная клювами и когтями, что-то расхищала.
ebooksa