Кумир

– Гвидон! Вернулся! – Гришка поднялся и в порыве припал к собаке. – Живой! Целый! Невредимый!

Яша, морщась, отирал ботинки о стебли люцерны. В лесу испуганно застрекотала сорока.

– Спасибо вам большое, Яков Богданович! – мальчишеские глаза искрились благодарностью и неподдельной признательностью. Яша непроизвольно улыбнулся и сел рядом, обрывая изогнутую ветку боярышника. Ягоды ещё не созрели, но уже налились, крепко и тяжело оттягивая куст, словно тысяча женских грудей. Яша подкрутил ус.

– Где вы нашли Гвидона, Яков Богданович?

– В лесу. И я б сказовати, шо это он меня нашёл. Хороший у тебя цуцик, его б на охоту брать.

– Цуцик – это собака?

Яша кивнул, смолчав про медвежью лапку. Он отдавал себе отчёт, что впадает в пустые суеверия, но всё-таки верил в особую силу, двигавшую последними событиями. И верил, что Гришка был каким-то необходимым элементом, должным указать ему путь дальше.

Гришка Флоров, школьник-подросточек, работал у Яши и его матери пастухом. Он прилежно учился в школе, у него было добродушное светлое лицо и непокорный квадратный подбородок, жёсткое выражение, смягченное серо-зелёными глазами – лицо простого работяги. И обращался к Яше не как остальные «Яшка» или просто «Эй», а прибегал к официозу. Это всё, что знал о Гришке Яша, и этого было достаточно.

– Спасибо вам большое! Я вам кулебяку принесу. Она вкусная. Во всех Тупиках такой не найти! – Гришка не переставал счастливо гладить весело подрагивавшего пса. Яша рассмеялся, от нечего делать обламывая боярышник. – Как вы нашли меня?

– Ты шо думашь, я не знаю, хто у меня скотарём работает и где? Грошь мне тогда цена как хозяину. – Снова затрещала сорока. На самом деле, Яша вызнал у матери, чей был пёс, и где искать хозяина-мальчишку. Немало мать подивилась, что он проявил интерес к батраку. В кой-то веки.

Разговор шёл так же плохо, как цебуля16 под водку. Яша вздохнул.

– Шо это у тобе? – уцепился Яша, ткнув пальцем в пучок ржи, перепоясанный и бережно положенный около Гришки. Мальчик подобрался, прикрыл ладонью.

– Это так, ничего.

– На г’адание какое или обряд? Я ког’да на охоту иду, тоже слова особенные приговариваю. Но рассказать про них не мог’у. Секрет. – И доверительно подмигнул. Гришка усмехнулся, но глядел так же испытующе.

– У нас же сегодня по старому обряду Прокопьев день, – медленно пояснил он, заглядывая Яше в глаза. – Я ходил на покос ржи. Взял пучок с первого снопа, сохраню до осени. Это чтобы урожай был хороший. Потом принесу в дом. Это, чтобы дома всё ладно было. Вымету им сор в сентябре.

– То-то я г’ляжу, у нас неурожаев не бывати.

– Это да. Я же не первый год делаю. Как бабушка показала. После того голодного года пару лет назад. С тех пор так и делаю.

Яша задумался. Всё это было интересно только в силу недавно произошедшего. В другое время он бы уже уснул под такие непрактичные россказни.

– И много ты таких полезных обрядов зноваешь? – спросил он. Гришка нахмурился, сощурился, посмотрев на раскалившееся солнце среди облаков.

– Да как-то и вспомнить не могу.