Гендальев

Они миновали последний отрезок внутреннего коридора и выбежали на палубу. Здесь уже метались туда-сюда остальные члены команды. Кто-то что-то кричал, кто-то ругался.

Посредине стоял капитан и молча смотрел в чёрную даль.

Гендальев посмотрел туда же и увидел.

С двух сторон по диагонали к судну приближались два боевых катера без опознавательных знаков.

Пихаев подбежал к капитану:

– Товарищ капитан, что произошло? На нас напали? Кто это?

– Да, – коротко ответил чернобородый капитан. – Это пираты.

– П-пираты? К-какие ещё, пираты? – заикаясь, спросил Андрей.

Капитан повернулся к ним лицом и взглянул так, будто впервые увидел.

– Пираты, – пожал плечами он, будто это слово должно было объяснить всё, и, не говоря более ничего, быстро куда-то зашагал.

Катера приближались.

– И что делать? Что теперь делать? – судорожно спрашивал Гендальев, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Сохраняй спокойствие, – сказал Василий. – Мне кажется здесь какая-то ошибка. Стой смирно и не дёргайся. Оружия у нас всё равно нет, защищаться не сможем, раз они из пушки бьют. Стоим, ждём. Главное спокойствие, по ходу что-нибудь придумаем.

Но со спокойствием у Гендальева стало как-то сразу всё плохо, несмотря на то, что рак мозга, скоро умирать, последние приключения и так далее. Он апатично вынес потрясения полугодовой давности в суде, когда Волков расстреливал людей, потому что был к этому не готов и как то сразу сам собой остолбенел. Теперь же, ему до абсурда хотелось жить, и он ни за что не хотел расставаться с этими последними месяцочками. К тому же он слишком сильно полюбил этот океан и эту кратковременную вседозволенность, чтобы вот так запросто дать всему закончиться здесь и сейчас, из-за каких-то там… пиратов!

Вокруг был хаос, эти люди не были обучены к военным действиям. Каждый из них, в лучшем случае, проходил срочную службу в морфлоте, где ему никогда не приходилось участвовать в боевых операциях. А в худшем и вовсе, заканчивал какое-то гражданское учебное заведение с курсом торгового мореплавания.

Из пушек больше не стреляли. Виктор бешено оглядывался по сторонам, прикидывая, куда бы спрятаться. Он взглянул на чернеющий вдали Мадагаскар. До берега километров десять, не меньше. «Ни за что не доплыву», – уныло подумал он. Плавал он, что называется, как топор, километра два, быть может, и осилил бы, но никак не десять. К тому же здесь могли быть акулы.

– Мать твою! Мать твою! – повторял, словно молитву Андрей. – Что делать? Что делать?!

Катера подошли почти вплотную. Это были два больших моторных судна, самодельно переоборудованных в боевые мини-корабли. На носу одного из них был установлен пулемёт, на другом крупнокалиберная пушка.

На борт «Владимира Великого» один за другим запрыгивали здоровенные негры в камуфляже. У каждого из них через плечо висел «Калашников». Привет тебе, Родина, обречённо подумал Виктор.

Команда злополучного «Вовы» как-то резко перестала носиться в поисках спасения и с отчаянием воззрилась на прибывших. Капитан угрюмо стоял позади всех.