Особенно важно ясное исповедание свт. Мелитоном Христа Спасителя Богом и человеком, причем
«Ибо вместо агнца был Бог, и вместо овцы человек» (п. 5. Хрестоматия, с. 410);
«И как человек погребен, воскрес из мертвых как Бог, будучи по природе Бог и Человек» (п. 8. Хрестоматия, с. 410);
«Человек – как погребаемый, Бог – как воскресающий» (п. 9. Хрестоматия, с. 410);
«Сей, сошедший с небес на землю ради страждущего, облекся в него благодаря утробе Девы, из которой Он вышел как человек, воспринял страдания страждущего через тело, способное к страданию, и разрушил страдания плоти, а духом, который не мог умереть, умертвил человекоубийцу – смерть» (п. 66. Хрестоматия, с. 422).
Христос
«Итак, приидите все семьи людей, запятнанные грехами, и получите отпущение грехов. Я есмь ваше отпущение, Я – Пасха спасения, Я – Агнец, закланный за вас, Я – искупление ваше, Я – жизнь ваша, Я – воскресение ваше, Я – свет ваш, Я – спасение ваше, Я – Царь ваш. Я вас возведу на небесные высоты. Я вам покажу превечного Отца. Я вас восставлю Моею десницей» (п. 103. Хрестоматия, с. 431).
13.5.1. Тема образа и реальности
Богословско-концептуальная по своей сути
Образ и реальность, согласно с великолепной поэтической мыслью святого Мелитона, есть одно целое.
«Итак, разумейте, возлюбленные: это – новое и ветхое, вечное и временное, тленное и нетленное, смертное и бессмертное таинство Пасхи» (п. 2. Хрестоматия, с. 409);
«Таинство Господне ветхое и новое – ветхое по прообразу, новое же по благодати. Но если взглянешь на этот прообраз, увидишь истинное через его исполнение» (п. 58. Хрестоматия, с. 421);
«Таинство Пасхи, которое есть Христос» (п. 65. Хрестоматия, с. 422).
История поступательна. Поэтому все хорошо в свое время. В свое время необходим образ, в свое время – реальность. Но единство ветхого и нового, образа и реальности, не означает их равноценности.
Закон – образ Евангелия. Народ (израильский) – образ Церкви. А ветхозаветный пасхальный агнец – образ Жертвы Христовой и Самого Христа. Эта реальность –
«То, о чем говорится и что происходит – ничто без притчи и предызображения. Все, что бы ни происходило и ни говорилось, есть притча: повествуемое – притча, а происходящее – прообраз, чтобы, как происходящее было показано через прообраз, так и повествуемое стало ясно через притчу.
«
«Прообраз исчерпал себя, передав силу истине, и закон исполнился, передав силу Евангелию» (п. 42. Хрестоматия, с. 417);
«Закон исполнился, когда воссияло Евангелие, и народ стал ненужным, когда была основана Церковь, и прообраз разрушился, когда явился Господь, и сегодня обесценилось то, что когда-то имело ценность, ибо явлено то, что ценно по природе» (п. 43. Хрестоматия, с. 417).
13.5.2. Тема смерти падшего человека