У меня была отличная работа в крупной американской компании. Высокая зарплата и бонусы. Приятные коллеги. Карьера шла вверх, и жизнь была хороша.
Только одно меня волновало – здоровье мамы. После нескольких походов к врачам у нее ничего не нашли, но у меня было дурное предчувствие.
Моя настойчивость в конце концов принесла результат, но новости оказались плохие. У мамы нашли прогрессирующий надъядерный паралич – редкое неврологическое заболевание, похожее на болезнь Паркинсона. Он неизлечим, и с симптомами: нарушением координации, частыми падениями, проблемами с глотанием и невнятной речью – тоже мало что можно сделать.
Шли месяцы, и у мамы стали проявляться все эти симптомы, да еще и другие в придачу. Ни одной недели не проходило без какой-нибудь неприятности. Становилось все понятнее, что маме необходим постоянный присмотр и уход.
Я не представляла, как помочь ей в это тяжелое время, поэтому как-то раз поехала на пляж и уселась на песке. У меня всегда была духовная связь с океаном. Соленый воздух, крики чаек, ритмичный танец волн, разбивающихся о берег, – именно в таком окружении я чувствовала себя комфортнее всего.
Я сидела в полном одиночестве, погрузившись в раздумья о матери. И тут на песок возле меня приземлилась чайка. Птица, должно быть, разыскивала еду – но с этим я ей не могла помочь. Когда чайка улетела, я проводила ее взглядом и неожиданно почувствовала спокойствие. Я поняла, что проблема каким-то образом разрешится сама собой, мне лишь нужно в это верить.
И в самом деле, решение пришло уже на следующей неделе. В тот день я приехала на работу в 8:30 утра. А через час я снова сидела у себя в машине. Меня сократили. Это было совершенно неожиданно.
Теперь у меня была возможность самой – без сиделок – ухаживать за мамой, чье состояние ухудшалось следующие несколько месяцев. Ей нужна была помощь даже с простыми делами: почистить зубы, одеться и поесть.
Ухаживать за тяжелобольным человеком – отрезвляющий опыт. Это была самая тяжелая работа, которую мне приходилось делать, но и самая важная. Я справлялась с проблемами, с которыми раньше не сталкивалась. Нужно было чинить тормоза на инвалидной коляске матери, покупать лекарства, записывать ее на приемы к врачам, заполнять и отправлять документы на медицинскую страховку.
Через несколько лет мама умерла у себя дома, в собственной кровати. В тот момент, когда она отправилась в свое последнее путешествие, я сидела с ней рядом и держала ее за руку. Этот миг я запомнила на всю жизнь.
Время, когда я ухаживала за мамой, было очень тяжелым, но благодаря ему я гораздо лучше узнала саму себя. Оказалось, что я гораздо сильнее и способнее, чем всегда думала. И эта новообретенная уверенность в себе каждый день продолжает помогать мне жить.
Мы сами делаем выбор
Много лет назад у меня была своя успешная клиника. Правда, на дорогу туда-обратно уходило по два часа каждый день, но я спокойно относился к этому: ведь клиника была делом жизни. Моему старшему сыну Габриэлю тогда было три года, а младшему, Ною, – девять месяцев. В довесок к бизнесу и семье я был еще и главой профессионального объединения. Словом, жизнь была полна забот.
Коллеги смотрели на меня с уважением, постоянно спрашивая: «Как тебе это все удается?» Я не знал, что ответить, но тем временем это «все» как раз грозилось обрушиться на меня. У жены была тяжелая послеродовая депрессия после появления Габриэля, а после Ноя стало и того хуже. Но я был так предан работе, что совсем не обращал внимания на ее переживания, рассчитывая, что она как-нибудь справится сама. Я советовал жене думать позитивно, читать вдохновляющие книги, хорошо есть и заниматься спортом.
В конце концов жена все-таки легла в больницу: врачи посоветовали ей провести там все выходные, чтобы как следует обследоваться. Я был недоволен, что, кроме работы, на меня свалились и домашние обязанности, но вслух ничего не сказал.
После выходных я приехал в больницу, чтобы пообщаться с врачами и женой. Доктор сказал, что ей нужно провести у них еще несколько недель. Я с возмущением воскликнул: «Вы ничего не понимаете! У моей жены не может быть депрессии!»
Я уговаривал жену отказаться, называл психиатра «чокнутым» и считал, что тот хотел надолго упечь ее в больницу. Втайне я паниковал, ведь придется пропускать работу, переживал из-за денег. Но врач настаивал: мою жену не отпустят, пока ей не станет лучше.
Мы с детьми долго шли по коридору до больничной парковки. Мне пришлось брать их с собой, потому что не с кем было их оставить. Дети устали и капризничали, так как не спали днем. Я все еще не мог поверить в то, что происходило. Пытался сохранять спокойствие и говорил сыновьям, что маме какое-то время придется побыть в больнице.
ebooksa