Позже, когда к нам приехала моя мать, я не выдержал. Я рыдал несколько дней – и это для меня было необычно, потому что всю жизнь я сдерживал эмоции. Наверное, сработал защитный механизм, который сформировался у меня в ответ на издевки отца. Тогда я не мог позволить себе демонстрировать слабость, но теперь не сдерживал чувства.
Я договорился перенести все свои встречи на неопределенный срок и временно вышел из совета директоров. Несколько дней чувствовал себя очень одиноко, а в редких перерывах между уходом за детьми и обязанностями по дому горько плакал. Мы навещали жену в больнице, и каждый раз, когда пора было уходить, я чувствовал укол где-то глубоко внутри.
Мне очень хотелось поделиться с кем-то своим отчаянием, и мой хороший друг Скотт готов был выслушивать меня.
– Как же мне с этим справиться? – спрашивал я.
– Ты должен… У тебя нет выбора, – отвечал он с состраданием.
Раньше я никогда не оставался наедине с детьми дольше чем на восемь часов. Теперь же вся забота о них легла на меня. Грудного Ноя пришлось на время госпитализации жены перевести на смесь. По ночам мне приходилось вставать, чтобы покормить его и сменить пеленки. Всем этим раньше занималась жена.
Я с трудом осваивал новые навыки, но со временем во мне стала просыпаться уверенность в том, что я могу позаботиться о детях. Мне стало нравиться находиться дома и проводить с ними время. Моя мать нам очень помогала, и это позволяло мне иногда отлучаться на прогулки, чтобы поразмыслить о жизни и своих чувствах. Я начал понимать и ценить нелегкую работу жены в нашей семье.
Больничные визиты давались нам с трудом. Жена пеняла мне, что раньше я слишком много времени уделял работе. Я же обижался из-за того, что теперь моя жизнь перевернулась с ног на голову. Нас как могли поддерживали социальные работники и больничный персонал.
Помню день, когда все переменилось, и я снова почувствовал надежду. До меня дошло, что жизнь не закончилась, – напротив, она продолжается и становится лучше. Шла третья неделя госпитализации жены. Я как раз играл на улице с сыном. Мы забрались на огромный камень, и Габриэль сказал:
– Папа!
– Да, Габриэль?
Я повернулся, чтобы посмотреть на него, и был абсолютно очарован его мудрыми карими глазами. Было удивительно, что этот взгляд принадлежит такому юному созданию. Габриэль сказал:
– Папа… мы сами делаем выбор.
Я глядел на него и не верил своим ушам. Как мог маленький мальчик выразить такую глубокую мысль?
– Что… что ты сказал, Габриэль?
Он заметил мое удивление и рассмеялся от радости. Затем сын повторил:
– Мы сами делаем выбор!
Весь смысл этой фразы тогда до меня еще не дошел. Я не ожидал услышать такие слова от ребенка, которому едва исполнилось три года. Но, пересказывая эту историю родным и друзьям, я все-таки понял, о чем говорил мой сын.
Я пропадал на работе, оправдываясь тем, что все это ради семьи. Но семья не была у меня в приоритете. На самом деле, меня больше волновали статус, престиж и материальные блага. А теперь ради счастливой жизни, о которой я так мечтал и которой заслуживала моя семья, я должен был измениться.
Я понял, что могу быть настоящим любящим отцом и мужем и что ничего страшного не произойдет, если я пропущу несколько недель работы. И принял решение, что теперь буду делать упор на баланс и счастье. Я научился отпускать вещи, которые на самом деле не были важными.
ebooksa