Бах, бах, бах… Кто-то барабанит по моей входной двери… Динь-дон, динь-дон… Я посмотрела на часы – 22:17, воскресенье.
– Карен, Дэвид, открывайте! Мой дом горит!
Я узнала голос соседки и помчалась к двери.
Растрепанная Кэти в пижаме буквально втолкнула в дом своих двоих дошколят.
– Все в дыму. Я не могу найти, где горит.
Кэти развернулась и побежала обратно к себе в дом. Мой муж Дэвид бросился за ней.
– Мама, что случилось?
Тоненький голосок Лори дрожал, когда она высунулась из-за двери своей спальни.
– Подожди, – рассеянно откликнулась я и попыталась покрепче перехватить детей Кэти. А потом отвела их в комнату и усадила на диван.
– Что случилось с Кэти? – снова спросила Лори.
Я как раз повернула за угол и увидела, как Лори аккуратно переносит ногу обратно за невидимую границу. Месяц назад Дэвид провел на полу черту и установил правило: все хорошие маленькие девочки сидят у себя в комнате после отбоя, что бы ни случилось. В своей комнате значит за невидимой границей.
Сонная и растрепанная Моника тоже выползла в коридор. Ей было всего четыре, и папины правила плохо на нее действовали, как и принцип невидимой границы. Хотя Дэвид очень старался. Он даже натянул желтую нитку пряжи поперек дверного проема ее комнаты, но Моника заставила Лори перевязать ей этой ниткой хвостик.
Теперь обе девочки стояли в своих длинных фланелевых ночнушках, растерянные и немного напуганные, и дожидались ответа.
Несмотря на нервы, я постаралась ответить легко и непринужденно:
– Кэти привела к нам Джоша и Анну. Мы устроим вечеринку… будем смотреть кино. Пойдемте, найдем кассету и включим «Золушку».
Дети устроились перед телевизором.
– Лори, ты остаешься за старшую. Я схожу к соседке, посмотрю, как у нее дела. Сейчас вернусь.
Она кивнула и спросила:
– Мама, у Кэти дома пожар?