Охота на тринадцатого,

Адмирал Штерн боялся «тринадцатого».

И в страхе своем, как настоящий мужчина, не признавался даже себе.

Но когда появилась возможность отступить, не теряя уважения в глазах любимой женщины, сразу отступил.

Вы скажете – трус. Ну… попробуйте сами столкнуться с «тринадцатым». Если выживете – получите право судить.

И вот еще что: сам адмирал себя побежденным не считал. Он держал на руках любимую девушку, она сама прилетела к нему – что это, как не победа? Не верите? Проживете, сколько адмирал, поймете сами.

Я прожил не меньше, я знаю.

Я – ветер, летящий в степи, Я – пыль бесконечных дорог… Клондайк, третий центр сил

Выжившие бунтовщики стояли в госпитальном парке. Недалеко от них техники проверяли аппаратуру для интерактивного выступления – предстояло объяснить Клондайку и всей обитаемой вселенной, кто такие сыны Даждь-бога, чего хотят и как будут жить дальше.

– Неужели победили? – пробормотал генерал Кожевников. – Давить бунт некому, флот на нашей стороне… и европейцы отступили… но тошно-то как!

От группы стоящих в стороне старших офицеров отделился один и решительно направился к бунтовщикам.

– Мы – представители флота Российской империи, прибыли для координации действий с сынами Даждь-бога, но почему-то ждем уже не первый час, а вы…

– Не до вас, подождите, – обронил генерал Кожевников и отвернулся.

Полковник-делегат недоуменно замолчал.

– Андрей идет, – сказал лейтенант Гром предупреждающе.

Майор Быков, бледный до синевы и исхудавший, оглядел бунтовщиков ищущим взглядом.

– Где император? – спросил он хрипло.

Ответом ему было неловкое молчание.

– Где мой заместитель?

– Капитан погиб, защищая императора от террор-группы, – виновато доложил лейтенант Гром.

– Капитан Михеев?

– Заменил канонира лазерной батареи, погиб в бою.