– Послушай, – не выдержал Ришар, – по-моему, таким образом деньги стащить невозможно.
– Я тоже так думаю, – ответил Моншармен.
– Тогда то, чем мы с тобой занимаемся, абсурдно!
– Мы поступаем в точности как в прошлый раз. А в прошлый раз я догнал тебя у выхода со сцены, у поворота, и двигался за тобой по пятам.
– Похоже что так, – вздохнул Ришар и, покачав головой, подчинился указаниям Моншармена.
Две минуты спустя оба директора заперлись в своем кабинете, и Моншармен собственноручно положил ключ себе в карман.
– Я хорошо помню, что мы были одни и дверь была заперта до тех пор, пока ты не покинул Оперу, чтобы отправиться домой, – задумчиво проговорил он.
– Да, правильно. И никто к нам не входил.
– Никто.
– Но тогда… – заметил Ришар, пытаясь вспомнить все, – тогда меня наверняка могли обокрасть по пути из Оперы домой…
– Нет, – суше, чем прежде, произнес Моншармен. – Нет. Это невозможно. Ведь я сам довез тебя до дому в своем экипаже. Двадцать тысяч исчезли в твоем доме, у меня не остается и тени сомнений.
Моншармен утвердился в своей догадке.
– Ну это уж слишком! – запротестовал Ришар. – К тому же я уверен в своих слугах. К тому же если бы кто-то из них проделал это, то давно бы сбежал…
Моншармен пожал плечами, как бы говоря, что подробности его не интересуют. Ришар вдруг осознал, что его компаньон разговаривает с ним в недопустимом тоне.
– Это уж чересчур, Моншармен!
– Это уж точно, Ришар!
– Ты осмеливаешься подозревать меня?
– Да, в недостойной шутке!
– С двадцатью тысячами франков не шутят.
– И я так считаю! – заявил Моншармен, демонстративно разворачивая газету и погружаясь в чтение.