В иной ситуации Массено немедля сжег бы чрепокожего. Сейчас же он прикрыл глазницы ладонью и попятился, выбираясь из рассеянной толпы. Та ведь уже приходила в себя, снова срасталась, становилась единым целым.
Чрепокожий тоже поспешил выбраться за ее пределы. Там он опять принял обличье мужчины средних лет, внимательно посмотрел на монаха и спросил:
— Брат Массено, если не ошибаюсь?
— Мир вам, мэтр… вы ведь волшебник? — уточнил Массено.
— Именно. Танзен, магистр Метаморфозиса. И я предлагаю поспешить, пока эти твари не опомнились.
Да, это было не лишним. Толпа пьяного быдла уже собрала свои разрозненные части, напоила их брагой и гневно гудела, ища обидчика.
— Что это вообще такое? — спросил Массено, торопливо следуя за остальными. — Я знаю множество видов нечистой силы, но такого…
— Это не нечисть, брат, — ответила монахиня, кою звали Таллией. — Это сонмище проклятых душ. Когда-то они были просто сборищем греховных индивидов, что утоляли печали в вине и срывали злость на случайных прохожих. Но однажды они повстречались с неким волшебником — и он в гневе изрек страшной силы проклятие. С тех пор…
— Воистину ужасно, — приложил персты к переносице Массено. — И неужели никак нельзя им помочь?
— А на кой кир? — весело ответила семенящая рядом гоблинша. — Они ж кудесные! Главное — не лезть в самую гущу!
— И нам сейчас не до них, — добавил Танзен. — Святой отец, у меня к вам есть несколько вопросов…
— У меня тоже есть к вам вопрос, — остановил его монах. — Там… вы превратились в демона. Не отрицайте — я могу узнать чрепокожего. Вы связаны с темными силами, мэтр Танзен?
— Ни в коем разе, — мотнул головой волшебник. — Это просто моя форма № 91. Матрица была снята с живого демона, не отрицаю, но это всего лишь физическая оболочка. При метаморфозе я принимаю внешний облик обладателя матрицы и частично перенимаю его инстинкты и повадки… но я не копирую астральное тело и не перенимаю высших способностей. Превращаясь в чрепокожего, я становлюсь не демоном, а… псевдодемоном. Внутри я все тот же человек.
— Но ты все равно кудесный, — осклабилась гоблинша. — Давай мои деньги, кстати.
— И мои, — добавил второй гоблин.
Танзен усмехнулся и выдал карликам по золотой монете. Мистерийские орбы — очень тяжелые и дорогие. Этот волшебник явно не бедствует, раз так щедро платит соглядатаям.
В карманах Массено же, увы, стало пусто. Толпа пьяного быдла ограбила его до нитки. Кроме одежды он сохранил только Ктаву, астролябию, пайцзу нунция и солнечный камень. Первая была прикована цепью, за вторую Массено крепко держался, а третью и четвертый невозможно украсть, их оберегает благодатная сила.
Даже наглазной повязки монах лишился. Пришлось временно замотать лицо случайной тряпкой.
— Ну что ж, святой отец, перейдем к делу, — повернулся к нему Танзен. — Я рад, что наконец-то вас разыскал.
— Я тоже этому рад, — кивнул Массено. — Не окажись вы здесь, мое служение Соларе окончилось бы бесславным образом. Но могу ли я узнать, для какой цели вы меня разыскивали, мэтр?