— Чтобы найти того, кого разыскиваете уже вы. Существо, которое называют «милордом».
Массено чуть повернул точку зрения. Ему захотелось увидеть лицо Танзена.
— Милорда, говорите… — медленно произнес он. — А кто вы, мэтр? Что магистр Метаморфозиса, я уже понял.
— Агент Кустодиана, — ответил волшебник. — И я не хочу на вас давить, но мне необходимо выяснить все, что вы знаете об этом существе. Время не ждет.
— Да, время не ждет, — согласился монах. — Я разыскиваю его уже очень долго, я испортировал в его поисках весь Парифат, я преследую его по пятам — и кажется, я его наконец-то догнал. Судя по лучистому следу, он движется… но он недалеко. В Бриарогене.
— Лучистому следу?.. — не понял Танзен.
Монах достал астролябию. Волшебник сразу понял, что это, и удивленно воскликнул:
— Астролябия Вескатуччи!.. И прекрасной работы! Откуда вы ее взяли, святой отец?
— Благородный дар одного из ваших коллег, — уклонился от ответа Массено. — Как видите, она указывает путь к…
— Что это за существо? — перебил Танзен, нахмурившись. Он приблизил ладонь к сидящим по краям астролябии кристаллам Тьмы. — Что за существо связано с… чем-то подобным?.. Это же Души Тьмы!
— Вы не знаете, мэтр? — удивился Массено. — Разве вы не его разыскиваете?
— Я разыскиваю индивида, возглавляющего опасный заговор, — ответил Танзен. — В его руки попали запрещенные артефакты, и он уже убил несколько волшебников при исполнении.
— Руки… Я не уверен, что у него есть руки, — задумчиво молвил Массено. — Но вы в самом деле не знали, мэтр? Ваш опасный индивид — Антикатисто.
Несколько секунд Танзен стоял молча. Пристально всматривался в ауру монаха, ища следы лжи или сумасшествия. Потом перевел взгляд на иссякшие Души Тьмы, увенчивающие астролябию Вескатуччи.
— Давайте обменяемся информацией, святой отец, — наконец вздохнул волшебник. — Похоже, мы можем многое друг другу рассказать.
Они втроем присели за столиком в ближайшей харчевне. Была она грязна и мрачна, как все харчевни Империи Зла, но кормили там неплохо. Массено даже позволил себе вкусить немного сухого гороха в добавление к обычным хлебу и воде.
Танзен же больше налегал на выпивку. Опорожняя стакан за стаканом, он угрюмо выслушал историю монаха, а потом заговорил сам.
Соединив результаты своих расследований, они заполнили множество пробелов. Картина все еще оставалась неполной, но основная идея уже угадывалась.
— Антикатисто, — опустошенно произнес Танзен. — Чакровзрыватели сами по себе — полный енот, но чакровзрыватели в руках Антикатисто… А ведь я собирался просто арестовать мелкого взяточника.
— Понимаю ваши чувства, мэтр, — произнес Массено. — Я тоже не ожидал ничего подобного, когда садился в тот ночной поезд.