Я только что заказала ему продукты с доставкой на дом. Очень просто: www.instacart.com
Иначе как бы он за ними съездил. Да и, честно говоря, он совершенно не умеет покупать продукты.
Он хочет переехать, поскольку район у него совсем плохой. Занимаюсь этим с соцобеспечением и с Вилланни, которые говорят, что дадут ему жилье в одном из своих домов. Бывало, приятно встречать в супермаркете его знакомых: «О, это же Мэтт!»
Буду благодарна всем, кто наберет его, чтобы немного поболтать. Не давлю на чувство вины – просто прошу проявить обычную человеческую доброту.
Спасибо,
Мэри.
Между детьми существовала договоренность о том, что средства, вырученные от продажи семейного дома Гэлвинов, пойдут на нужды трех больных братьев. Линдси с Майклом решали, какие мелочи сделать для них на эти деньги. Мэтту можно купить новый грузовик. Питеру подойдет музыкальная терапия или терапия с домашним питомцем, и вообще, он обрадуется даже новой блок-флейте. Дональд обожает оперу – можно было бы нанять ему сопровождающего для походов в кинотеатр, где показывают спектакли Metropolitan Opera.
Думая на эти темы, Линдси поняла: человеком, который действительно знал, что нравится ее братьям и что могло бы принести им пользу, была мать. Теперь эта мысль не давала ей покоя: истинным патриотом своей семьи всегда являлась Мими Гэлвин, достойная звания олимпийского чемпиона по эмпатии. «Теперь, когда ее не стало, я неожиданно поняла, что она собой представляла» – говорит Линдси.
Линдси доводилось разговаривать с матерью о проблеме природы и воспитания. Мими считала, что воспитание не имеет ни малейшего отношения к тому, что произошло с ее детьми. «Значит, это наследственное», – обычно заключала она. Линдси оставалась не совсем уверена в этом. Она говорила матери, что у некоторых людей бывает генетическая предрасположенность, «которая может проявляться по-разному в зависимости от их жизненного пути и психологических травм». На исход могут положительно повлиять такие вещи, как любовь и духовная близость, говорила Линдси.
Вообще-то, она уже не винила мать. «Я действительно считаю, что мои родители не помогали нам в должной мере, но ведь они и представления не имели, какой может быть эта помощь».
Теперь Линдси преисполнилась решимости направить все силы на то, чтобы установить с больными братьями контакт, подобный материнскому. Слишком многие, в том числе и большинство ее здоровых братьев, уже давно не видели в Дональде, Питере и Мэтте людей. Возможно, самым разрушительным в шизофрении является то, что больные выглядят недоступными для контактов с подавляющим большинством окружающих.
Однако смешивать недоступность с утратой личности ошибочно, хотя этот соблазн обычно присущ родственникам больных. «Эмоции всегда сопровождаются неким когнитивным процессом», – писал психиатр Сильвано Ариети, чей труд «Интерпретация шизофрении» оказал большое влияние на восприятие этой болезни в медицинских кругах в 50-х и 70-х годах. «Когнитивный процесс может быть бессознательным, машинальным или искаженным, но он всегда присутствует».
Линдси замечала это в своих братьях при любых проявлениях доброты в их адрес. «Мэтт позвонил мне сегодня утром и просто от души поблагодарил. Это хорошо для налаживания контакта», – рассказывала она вскоре после того, как помогла ему с продуктами.
В ответ на мягкие намеки Линдси некоторые из здоровых братьев начали контактировать с больными. Ричард и Рене позвонили ей и попросили их телефоны. Линдси наметила купить Мэтту билеты на матчи университетского первенства Колорадо по хоккею. Она подумала, что возить его туда смог бы Марк – они ведь обожали вместе играть в хоккей. «Почти все бегают от них, как от чумных. Но если я очень ясно и понятно скажу: «Слушай, сможешь вывести их на кофе с пончиками?» – никто не откажется».
Попытки сблизиться заняли у сестер шесть месяцев. Они начали разговаривать друг с другом в январе, после проведенных порознь рождественских каникул. К концу долгой беседы с глазу на глаз Линдси стала лучше понимать ситуацию. «Я поймала себя на том, что злюсь на всех родных из-за того, что мне не помогали с матерью перед ее кончиной. А Маргарет не всегда воспринимала мою помощь как что-то хорошее», – рассказывает она.
В свою очередь, Маргарет признала, что Линдси справляется с семейными делами гораздо лучше, чем это получилось бы у нее самой. Тем не менее, между ними оставалась глубокая пропасть.
Сестры поговорили о неготовности Маргарет помогать с Мими и злости Линдси по этому поводу. «Я просто не в состоянии заниматься такими вещами», – сказала Маргарет. А Линдси не постеснялась ответить, что решение сестры ее совершенно не устраивало, что из-за этого она «чувствовала печаль, раздражение и злость, как будто меня оставили разгребать всю эту кучу в одиночку».
Они немного поговорили о переживших детскую травму, о том, что часто им бывает нужна психологическая помощь и в дальнейшей жизни. Может Линдси делать это для Маргарет? Может ли Маргарет помочь Линдси?
Под конец разговора Линдси задала сестре вопрос: готовы ли они принять друг друга такими, какие они есть? Или и дальше будут считать, что другой человек как-то не прав и близкие отношения невозможны?