Первые поселенцы обосновались здесь, надеясь превратить это место в еще один форпост. Кроме того, они должны были провести на этой незнакомой планете ряд научных исследований. Убедиться, помимо всего прочего, не присутствуют ли на ней разумные формы жизни. И не представляют ли эти разумные существа опасность для Капеллы. Это случилось двести лет назад. Разумные существа и тогда, и сейчас были еще очень далеки не то что от межзвездных, но даже от межпланетных перелетов.
И прежде, чем совершить последнее, не исключено, что они поубивают друг друга и уничтожат всю планету в ядерных войнах или, возможно, из-за глобального загрязнения окружающей среды. Весьма сомнительно, что земные технологии, а также их рациональное использование когда-нибудь можно будет сопоставить с масштабом тех глупостей, что человечество творило в социальной сфере. Но если это произойдет, то будет уже слишком поздно. По крайней мере, так говорили первые Старейшины. Те из них, кто были приверженцами мистицизма, утверждали, что человек произошел от какого-то вымершего вида обезьяны. И эту обезьянью натуру невозможно изжить, как бы сильно не отличались современные люди от обезьян. Они имели генетическую предрасположенность к грязи и распрям.
Но что, если направить их в нужное русло?
Если бы Старейшины высадились целым флотом, а не на одном корабле-разведчике, то смогли бы завоевать этих разумных существ. И те, ведомые мудростью и знаниями Старейшин, пошли бы верным путем. Однако Старейшины проводили свои наблюдения тайно. В противном случае люди истребили бы их, даже если бы прежде они уничтожили многие тысячи землян.
Старейшины уже заканчивали подготовку своего отчета о Земле, когда на планету приземлились эриданеане. Началась война, оба корабля получили серьезные повреждения и не подлежали ремонту. Представителям обеих рас пришлось скрываться. С помощью хирургии они изменили свои тела, чтобы уподобиться людям. Некоторое время спустя из-за своей малочисленности им пришлось вербовать себе союзников среди землян. Благодаря раннему усыновлению, тайному обучению, церемонии обмена кровью и, что самое важное, тысячелетней медицине, они смогли добиться от своих союзников верности. Существовал также и Великий план, который обеспечил бы человечеству долгую и счастливую жизнь.
Но сначала нужно было уничтожить эриданеан.
Фикс дрожал от холода. Он продрог до костей. Костры догорали. Однако их света все еще было достаточно, чтобы отбрасывать тени. И теперь внезапно вся картина ясно предстала перед ним в его сознании. Должно быть, он промерз и снаружи и изнутри. Все его эмоции умерли; только логика могла уцелеть в таком экстремальном холоде. Если капеллеане и эриданеане были настолько высокоразвиты, почему они считали, что должны вести друг с другом войну? Война была прерогативой землян, отсталых существ. Они все равно ничего не понимали и вели себя как бабуины. Но два народа с далеких звезд?
Старейшины говорили – или им приписывали это утверждение – что зачинщиками всего были эриданеане. Они были не настолько высокоразвиты, как капеллеане. По крайней мере, в плане социального взаимодействия. Много тысячелетий назад они уже нападали на капеллеан на одной из их планет-форпостов. И капеллеане были вынуждены дать им отпор, чтобы уцелеть.
Солнце взошло. Фикс немного согрелся, хотя в душе его по-прежнему царило смятение.
Вскоре после семи он услышал выстрел. Вместе с солдатами он побежал на шум и обнаружил Фогга, Паспарту и еще двух пассажиров, шагавших вместе с отрядом солдат-добровольцев. Ауда, лишившаяся от радости дара речи, смогла только взять Фогга за руку. Фикс был рад, но вместе с тем испытывал чувство стыда. Паспарту сокрушался из-за того, сколько денег и времени пришлось потратить Фоггу. Он оглянулся, отыскивая глазами поезд, и пришел в еще большее отчаяние, когда обнаружил, что тот ушел.
Филеас Фогг отставал от расписания на двадцать четыре часа.
17
Фикс знал, что Фогг должен был приехать в Нью-Йорк не позднее девяти часов вечера одиннадцатого декабря. Так как в это время уходил пароход в Ливерпуль, другой корабль отплывал только на следующий день. Казалось, что Фогг неизбежно опоздает на пароход. Но Фикс вовремя пришел ему на помощь. Вечером накануне к нему обратился мистер Мадж, который предложил немедленно доставить Фикса в Омаху, правда, весьма необычным способом. Фикс отказал ему, так как должен был дождаться Фогга. Теперь же он сообщил Фоггу, что еще не все потеряно. Он мог отправиться в путь на санях с парусом. Сани была рассчитаны на перевозку пяти или шести человек, у них имелась мачта, к которой крепился косой парус, а также дополнительные крепления для кливера. Управлялись сани с помощью своего рода руля.
Не желает ли господин Фогг воспользоваться таким транспортом?
Фогг, разумеется, пожелал. И вскоре западный ветер понес путешественников по заснеженной и обледенелой прерии. Две сотни миль, отделявшие форт Керней от Омахи они преодолели за пять часов. Фикс во время путешествия молчал, но был счастлив. Он помог раздобыть сани, и теперь у Фогга было еще меньше причин подозревать его.
Сани прибыли как раз перед отходом поезда, следующего по железной дороге Чикаго – Рок-Айленд. Фогг и его спутники сели в вагон, чтобы назавтра в четыре часа дня прибыть в Чикаго. Этот город оказался частично уничтожен во время Великого пожара, случившегося восьмого и девятого октября 1871 года, однако был восстановлен и стал еще красивее. У путешественников не оставалось времени осмотреть новые постройки или проехаться вдоль берега великолепного озера Мичиган. Им предстояло преодолеть еще девятьсот миль, поэтому они тотчас же пересели на поезд железнодорожной линии Питтсбург – Форт Уэйн – Чикаго. Вечером одиннадцатого декабря в одиннадцать вечера поезд остановился на вокзале Нью-Йорка. Вокзал находился неподалеку от пристани от которой отходили пароходы компании «Кунард». К сожалению, пароход «Китай» отплыл в Ливерпуль сорок пять минут назад.
Казалось, что Фогга постиг полный крах. Корабль компании «Инман» отправлялся только на следующий день и был недостаточно быстрым, чтобы наверстать упущенное время. Пароходы из Гамбурга шли во французский город Гавр, откуда Фоггу еще пришлось бы добираться до Саутгемптона, а затем – до Лондона. В таком случае, он точно опоздал бы. Французский пароход выходил из порта только четырнадцатого.
Мистер Фогг лишь сказал:
– Завтра мы обсудим, как нам лучше поступить. Пойдемте.
На пароме компании «Джерси-Сити» они переправились через Гудзон, а затем в экипаже доехали до отеля «Сент-Николас» на Бродвее. На следующее утро Фогг вышел из гостиницы в одиночестве (по утверждению Верна). На самом деле, Паспарту следовал за ним, держась на расстоянии примерно в шестьдесят футов, проверяя, нет ли за ним слежки и не подкарауливал ли Фогга капеллеанский наемный убийца. Если Проктор послал кого-то убить Фогга, то Нью-Йорк был его последним шансом осуществить задуманное. Однако ничего подозрительного не произошло. Возможно, Проктор был обычным головорезом с Дикого Запада. Но почему капеллеане предоставили Фогга самому себе? Что это означало? Они точно не могли оставить его в покое.