— Как дела, дитя мое? Я болела, поэтому и не приходила тебя проведать. Но все время думала о тебе. По-моему, ты стала выглядеть лучше… как ты?..
Больная ничего не ответила и только смотрела на гостью огромными глазами, которые казались еще больше на ее совершенно исхудавшем, осунувшемся лице.
Она медленно вытащила свою руку из руки ханым-эфенди, беспокойно отвернулась в другую сторону и больше не смогла пошевелиться.
Этот жест уже был знаком ханым-эфенди. Незадолго до этого, сидя в телеге на морском берегу, она точно так же отворачивалась с видом обиженного ребенка, когда ревновала своего мужа. Тогда ханым-эфенди думала, что женщина плачет, и ее сердце сжималось. Значит, сейчас больная точно так же вела себя по отношению к ней. Но почему?..
Ханым-эфенди застыла на месте, будто статуя.
Не было сомнений в том, что больная узнала правду. Может быть, до нее дошли каике-то слухи, а может, в одном из приступов болезни или во сне, приснившемся ей однажды ночью, собрались воедино ничего не значащие фразы, манеры, взгляды, тайные перешептывания. С одной стороны, она видела, как сильно ее любят, но с другой — видимо, ждала какого-то подвоха от этой странной семьи.
В тот день Надидэ-ханым вернулась домой в таком состоянии, что ее дочери немедленно бросились к ней.
— Что с тобой, мама? — закричали они.
Шакир-бей начал отчитывать тещу твердым, но в то же время ласковым голосом:
— Уважаемая теща-ханым-эфенди… Я не хотел вам говорить это, но придется. Вы уже пожилая, нервная, по правде сказать, больная женщина. Как же вы можете ухаживать за другими больными, когда сама нуждаетесь в уходе? Впрочем, здесь не только ваша вина. Вашим дочкам тоже не помешало бы немного подумать о вас…
Теперь уже Дюрданэ набросилась на мужа:
— Думай, что говоришь. Разве маме скажешь что-нибудь поперек? Когда она поднялась с постели со словами «я уезжаю», мы с Наджие пытались помешать ей: «Мы не можем пустить тебя в таком состоянии… Как бы там ни было, но сегодня еще отдохни», — сказали мы ей. Но она нас разогнала: «Идите-ка занимайтесь своими делами!» Мама же не ребенок, чтобы можно было отвести ее за руку и запереть в комнате…
В ту ночь пожилая женщина не могла сомкнуть глаз до рассвета. Она открывала глаза: больная смотрела на нее неимоверно большущими глазами; закрывала — и снова видела ее… С той лишь разницей, что больная отворачивалась к стене.
На следующее утро Надидэ-ханым, хоть и чувствовала себя совершенно здоровой, прикинулась больной.
— Дети мои, мне плохо. Сегодня непременно отвезите меня в Стамбул, если я останусь здесь, мне станет еще хуже, — сказала она.
После этого никакая сила не могла заставить ханым-эфенди увидеться с больной с глазу на глаз…
Несмотря на моросящий дождь, в тот же день они уехали в Стамбул.
ebooksa