– Я могу вспомнить случаи, когда она делала это, тем более что соревнования продолжались не один день.
– Спасибо.
С отчасти удовлетворенным видом Кларк быстро сел.
Встал Дэн.
– Коротко, ваша честь. – Он подошел к кафедре. – Детектив Кроссуайт, среди случаев, когда на вашей памяти ваша сестра меняла украшения, бывало ли, что она надевала серьги, представленные на первоначальном суде над Эдмундом Хаузом, в форме пистолетов, зарегистрированные как вещественные доказательства под номерами тридцать четыре и тридцать четыре «B»?
– Нет, я никогда такого не видела.
Дэн сделал жест в сторону Кларка.
– Вопрос обвинения подразумевал, что существует такая возможность. Могла ли быть такая возможность?
Кларк запротестовал:
– И снова вопрос просит свидетеля строить предположения. Она может давать показания лишь касательно того, что на фотографии.
– Вопрос действительно просит строить предположения, мистер О’Лири, – сказад Мейерс.
– С позволения суда, ваша честь, я полагаю, детектив Кроссуайт объяснит, почему это было невозможно.
– Даю вам задать вопрос, но быстро.
– Возможно ли, что на вашей сестре были эти серьги в форме пистолетов? – спросил Дэн.
– Нет.
– Как вы можете быть так категоричны, учитывая ваши показания, что ваша сестра имела привычку менять свои решения?
– Эти серьги в форме револьверов и бусы отец подарил Саре, когда она выиграла чемпионат штата по ковбойской стрельбе в 1992 году. Эта дата выгравирована на внутренней стороне каждой сережки. Сара надевала их лишь один раз, и они вызвали у нее тяжелую аллергию. Она не могла носить ничего, кроме чистого золота и серебра высшей пробы. Отец думал, что эти сережки из чистого серебра, но оказалось, что это не так. Сара не хотела его расстраивать и ничего ему не сказала. И никогда больше их не надевала на моей памяти.
– Где она их хранила?
– В шкатулке на своем комоде у себя в спальне.
Мейерс перестал покачиваться. Галерея тоже замерла. За окном призрачные темные пальцы опустились еще ниже, и снегопад усилился.