Формально, по закону, он особо опасный государственный преступник, враг народа, размышлял Фитин. Приговор никто не отменял, но… Но все изменила война. По большому счету, в войне только две противоборствующие стороны. Гитлер, который вероломно напал на нашу страну, а вместе с ним и всякая шушера – белогвардейцы, предатели, таившиеся до поры до времени, а теперь решившие взять реванш, а с другой стороны – те, кто грудью встал на ее защиту.
И все-таки кто же ты, Израиль Плакс? Враг, затаившийся, злобный, готовый ужалить в любую минуту? Или друг? Нет, не враг! Какой, к черту, враг! Человек прошел девять кругов ада, не оклеветал ни одного из своих соратников, несмотря на всю жестокость следователей. И сейчас он думает не о себе, а о той страшной беде, что нависла над страной.
В гибком уме молодого начальника разведки зародилась смелая идея. А что, если Плакса непосредственно подключить к операции? Рискованно? Несомненно! Клеймо «враг народа» – это не шутки. Малейшая ошибка, и можно оказаться в одной камере с ним.
Страшно… А кому сейчас не страшно? Нет, надо рискнуть, все больше склонялся к такому решению Фитин. Прямое участие Плакса в работе с Саном, вне всякого сомнения, активизирует операцию, позволит выполнить задачу товарища Сталина в срок. К тому же Сан, скорее всего, пойдет на контакт только с Плаксом. Но как убедить в этом Лаврентия Павловича? Как? Одних только слов о надежности Плакса явно недостаточно. Необходимо найти что-то весомое, надежный крючок, с которого сорваться невозможно.
Стоп! – пронзила догадка. Жена и дочь! Это серьезный аргумент. Жена «врага народа» с первых дней была не просто на фронте, но совершала оперативные действия за линией фронта. А дочь находилась не в детском доме для детей «врагов народа», а в спецпансионате для детей сотрудников ведомства в Туле. Кто-то очень опытный и властный смог уберечь семью этого человека от печальной участи. Разве это не говорит о том, что перед ним сидит не замаскировавшийся враг, а человек, которому можно было поверить в столь сложном и опасном деле?
Мысль работала дальше. Если отозвать жену с фронта и вернуть из Тулы дочь… Если разместить их на одном из спец-объектов под Москвой, обеспечить особый льготный режим, обеспечить жену Плакса соответствующей работой, а самого Плакса со спецзаданием направить в Штаты, может получиться неплохой размен. Он нам Сана и все, что с ним связано, а мы сохраним жизнь и здоровье его жене и дочери. Такая логика может убедить Лаврентия Павловича…
Фитин возобновил разговор:
– Израиль Григорьевич! Кто такой Сан и насколько он способен осветить реальное положение в высших кругах США и Японии?
Вопрос, заданный в лоб, заставил Плакса подобраться. Как настоящий профессионал, он не спешил раскрываться и ждал следующего захода.
– Не буду скрывать, положение под Москвой тяжелое, да вы и сами все видели… – Фитин взглянул в глаза Плакса, и тот не отвел их в сторону. – Поэтому я обращаюсь к вам как к профессионалу, как к советскому человеку, который много раз не щадил себя ради Родины. Нашей Родине сейчас трудно, очень трудно, и я спрашиваю прямо: мы можем рассчитывать на вашу помощь и на помощь Сана в решении крайне важной государственной задачи?
Фитин не торопил с ответом: излишняя настойчивость могла все испортить.
После долгого молчания Плакс ответил вопросом:
– Вы можете гарантировать его жизнь, но самое главное – сохранение его репутации?
Это послужило для Фитина обнадеживающим сигналом. Спеша закрепить успех, он заверил:
– Да, конечно!
– Еще раз подчеркну – репутация, – с нажимом произнес Плакс. – В положении Сана она значит много больше, чем сама жизнь. В свое время он был вхож в ближайшее окружение не только президента США, но и… – Он испытующе посмотрел в глаза Фитина. – Но и самого императора Хирохито.
– Я даю вам слово. И еще. Для нас безупречная репутация Сана есть залог успешного выполнения задания.
– Хорошо. В таком случае что именно от меня требуется?
– Ничего сверхъестественного. Восстановить связь и активно продолжить работу.
Руки Плакса на зеленом сукне стола слегка вздрогнули. Он не мог поверить в то, что услышал.