– Этот вариант можно исключить, – поддержал его Дулепов.
– Почему?! – удивился Соколов.
– Толпой в аптеку они не повалят, а у одиночки шансов почти нет. Люшков, между прочим, тоже профессионал.
– Да, он с лету бьет в яблочко, – кивнул Клещев.
– И потом, Долговязый, как я полагаю, не совсем дурак, чтобы лезть в петлю, – буркнул Дулепов.
– Но почему Долговязый?! – в один голос воскликнули Клещев и Соколов.
– Потому что он… – впервые подал голос Ясновский, но договорить не успел.
– А… протрезвел, мерзавец? – накинулся на него Дулепов.
– Азалий Алексеевич, но все-таки почему Долговязый? – напомнил Клещев.
– Интуиция, Модест! Ты лучше скажи, из-под какой колоды эта змеюка может вы…
Резкий толчок швырнул их вперед. Дулепов ударился головой о лобовое стекло и коротко матюгнулся. Водитель крутанул руль, машину развернуло и потащило по мостовой. Над капотом промелькнуло и исчезло испуганное лицо рикши, откуда-то из-под колес донесся слабый крик, позади взвизгнули тормозами машины с филерами.
Первым пришел в себя Клещев. Он выскочил из кабины. На тротуаре корчился от боли сбитый рикша, под ногами похрустывали обломки его коляски. К ним уже спешил плюгавенький китаец полицейский, на глазах раздувавшийся от собственной значимости. Вокруг собиралась галдящая толпа, большинство которой составляли китайцы. Клещев выхватил из кармана удостоверение, раскрыл и сунул полицейскому под нос, но оно не произвело на него никакого впечатления. Похоже, он не знал ни слова по-русски.
– Дорогу! – зарычал Клещев.
Полицейский ничего не понял, но на всякий случай набычился и схватился за кобуру.
– Модест, кончай с ним цацкаться! Тащи эту обезьяну в машину! – крикнул из кабины Дулепов.
Соколов кинулся Клещеву на подмогу. Вдвоем они скрутили полицейского и пинками впихнули на заднее сиденье. Толпа угрожающе загудела, кое-кто уже вооружился палками, но Дулепова это не остановило. Выхватив револьвер, он пальнул в воздух. Этого, как ни странно, хватило. Давя друг друга, китайцы бросились врассыпную. Коротышка-полицейский что-то продолжал верещать на своем птичьем языке. Клещев, потеряв терпение, несильно стукнул его рукояткой пистолета по голове и вытолкал из машины.
– Гони! Гони! – Яростный вопль Дулепова подхлестнул водителя.
Громко сигналя, машины контрразведки понеслись дальше, к аптеке Чжао. Время безжалостно работало против Дулепова. Ему оставалось положиться только на удачу.
Было уже почти одиннадцать. Павел извелся в ожидании. Не лучше чувствовали себя и другие. Наконец на перекрестке мелькнул знакомый темно-синий «опель».
– Кажись, пожаловал! – с облегчением выдохнул Николай.