– Почему… были? Они живы и продолжают активно работать! Японцам удалось захватить всего несколько человек, но они молчат.
– А Зорге? Подлец! На первом же допросе сознался, что работает на нас!
– Но ему ничего не известно об этой операции, – промямлил Берия.
– Лаврентий, ты меня не понял? – Сталин выразительно посмотрел на него и сухо сказал: – Запомни, семьи героев ни в чем и никогда не должны знать нужды, а предателей надо уничтожить! Если потребуется, тебе поможет Абакумов, у него хватка бульдожья.
– Я сам прекрасно справлюсь, товарищ Сталин!
– Вот это другое дело, а то я подумал, что ты уже утерял партийное чутье.
– Я все понял, товарищ Сталин! – поспешил заверить Берия, почувствовав себя под немигающим взглядом Хозяина, как кролик перед удавом. Страх когтистыми лапами сжал сердце.
«На каком решении остановится сухорукий? – лихорадочно соображал он. – Выкосить только резидентуры? Главк? А может, и меня самого? Недаром вспомнил этого бульдога Абакумова…»
Собравшись с духом, он заявил:
– Товарищ Сталин, ни один предатель не уйдет от справедливого возмездия. Я сделаю все…
– В общем, Лаврентий, разберись. Не только нашим врагам, но и нашим союзникам не должна поступить никакая ложная информация от перебежчиков и провокаторов! Еще не хватало, чтобы Рузвельт подумал, что мы виляли им, как собачьим хвостом!
Через несколько часов за подписью наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии в адрес руководителей харбинской и нью-йоркской резидентур были направлены срочные радиограммы. В них предписывалось принять все меры по незамедлительному выводу в Центр следующих агентов: Сан, Гордон, Курьер, Доктор и Павлов, а также ряда других, обеспечивающих работу специальных агентов или задействованных специальными агентами в процессе выполнения поручения Центра.
Глава 18
…Перестрелка с подпольщиками у аптеки старого Чжао вызвала в городе переполох. В район стягивались полицейские силы. От здания, где размещалось ведомство Дулепова, одна за другой отъезжали машины, битком набитые вооруженными людьми. Здесь же, отрабатывая свой хлеб, крутились вездесущие репортеры, которых пытались отогнать, как назойливых мух, но это не приносило результатов. В воздухе стоял невообразимый гвалт. Зато обывателей-харбинцев, и так старавшихся обходить этот район стороной – у контрразведки запросто можно было попасть в какую-нибудь переделку, – как ветром сдуло. Опустела и стоянка такси перед торговым домом «Прохоров и Кº». Несмотря на приближение обеденного времени, все ресторанные заведения поблизости были закрыты. Поторопились захлопнуть двери и владельцы маленьких лавок и магазинчиков. Прильнув к щелям в ставнях, они и жители близлежащих домов с тревогой наблюдали за происходящим. Сомневаться не приходилось, – в контрразведку опять потащат арестованных, а попадаться под горячую руку никому не хотелось.
У подъезда, скрипя тормозами, остановился изрешеченный пулями «форд». Разъяренные дулеповцы вытащили из него двух связанных подпольщиков и и пинками погнали в подъезд. Один из подпольщиков упал, его подхватили под руки и поволокли по ступеням. Затем подъехал грузовик, из кузова на мостовую сбросили тело, тут же налетели газетчики и принялись фотографировать. Охрана заработала прикладами, тело унесли.
Вскоре появилась машина Дулепова. Подняв воротник, он стал подниматься на крыльцо.
Когда он вошел в здание, навстречу ему метнулся дежурный с докладом:
– Господин полковник, только что звонил господин Сасо и…
– Да пошел он… – прорычал Дулепов и быстро зашагал к своему кабинету.
Ясновский и Клещев тащились за ним. При захвате боевиков обоим крепко досталось, особенно Клещеву: левую щеку филера перечеркнул лилово-красный рубец, нос напоминал спелую сливу. Лицо и руки Ясновского покрывали царапины.
ebooksa