Ее стройная фигура застыла.
– Совершенно определенно нет! – выпалила Джесс. – Каждая пришла ко мне на операцию, затем вернулась туда, откуда явилась, получив специфические рекомендации и просьбу о полном описании своих успехов для моих архивов. Я не сталкивалась с пациентками ни до второго января соответствующего года, ни после.
– Я бы хотел отклониться от темы, – сказал Кармайн. – Что именно включала в себя ваша операция над этими женщинами?
– Поскольку мозг не способен чувствовать боль, – ответила Джесс, и по ее манере слушателям стало ясно, что она привыкла к таким вопросам, – то при условии, что хирургическое вмешательство сравнительно невелико и мягко, незачем беспокоиться об осложнениях, вызванных самим вмешательством. Жизненно важно, чтобы пациент был полностью в сознании! Мне нужна общая анестезия только для закрепления зажимов стереотаксического аппарата на костях черепа – череп должен быть жестко зафиксирован, и зажимы это обеспечивают. Конечно, и сам пациент также должен быть прочно зафиксирован. Я не оставляю шрамов, потому что трепанационные отверстия для зажимов окружены волосами, и я не отделяю костный лоскут. Вместо этого я проникаю внутрь через глазные орбиты – два круглых отверстия в черепе, где помещаются глазные яблоки. Это легко, я просто отвожу каждое глазное яблоко… В чем дело, Делия?
Делия побелела.
– Ты вытаскиваешь глазные яблоки?
Джесс рассмеялась.
– Нет! Под «отвожу» подразумевается, что я просто очень аккуратно оттесняю глазные яблоки, чтобы можно было ввести мои инструменты вокруг или позади них. Само глазное яблоко совершенно не повреждается, правда! По другую сторону глазницы находится мозг, и с хорошей стереотаксией, дополненной моими знаниями, я могу просверлить кость глазницы, ввести мои микроэлектроды и оказаться в той части мозга пациента, которая мне нужна. Пациентка бодрствует, а я электрически стимулирую мозг, опираясь на ее ответы, пока не нахожу области, которые необходимо отсечь, то есть уничтожить. Несмотря на то что пациентка могла годами не говорить логически связно, она делает это, когда я стимулирую мозг. Это очень долгая процедура, требующая большого напряжения.
– Как может человек, страдающий слабоумием, отвечать связно? – спросила Делия.
– Слабоумие исчезает, когда проводящие пути приводятся в порядок.
– Что вы подразумеваете под «приводятся в порядок»? – осведомился Кармайн.
– Я разрушаю некоторые проводящие пути, и после этого другие, освобожденные от пагубного влияния тех, которые я уничтожила, начинают функционировать так, как им положено, – деловым, будничным тоном ответила Джесс.
– Что такое стереотаксия? – поинтересовался Кармайн.
– Это составление математической карты мозга, по типу навигационных трехмерных координат, но немного по-другому. Стереотаксический аппарат закрепляет голову в неподвижном состоянии и использует математические координаты, которые рассчитывались на основе обследования множества черепов и содержатся в так называемом стереотаксическом атласе[52]. Наличие стереотаксического атласа позволяет мне помещать электроды и другие инвазивные инструменты точно в нужное место. К сожалению, существуют некоторые ограничения, – сказала она тем же самым тоном. – Атлас был подготовлен с использованием черепа распространенного типа, – такого, каким обладали те шесть женщин и каким обладают многие другие люди. Можно экстраполировать данные на череп большего или меньшего размера, при условии, что его пропорции идентичны – так, например, Уолтер Дженкинс имеет череп того же типа, просто больше.
– Значит, не все пациенты подходят для вашего типа хирургии? – спросил Кармайн.
– Верно. Прежде чем решить, я должна просмотреть всевозможные рентгеновские снимки и произвести ряд измерений.
– Вы имеете в виду, что эти данные могут… скажем, быть присланы вам по почте?
– А почему нет? Вместе с анализами крови и другой надлежащей информацией.
– Как долго каждая женщина оставалась под вашим попечением, доктор? – спросила Делия, прозревая.
– Госпитализация происходила в шесть часов утра, а выписка в девять часов вечера второго января, с шестьдесят третьего по шестьдесят восьмой год включительно, – сказала Джесс. – Но я впервые увидела каждую из них в семь утра и провела последний осмотр в шесть вечера. Так что могу заявить, что наблюдала каждую женщину в общей сложности одиннадцать часов. Из них девять часов – на операционном столе. Ни у кого из пациенток не было зафиксировано осложнений, так что каждая выписалась и уехала на машине «Скорой помощи», как и было условлено перед операцией.
ebooksa