– Вы правы, – объявил Драгомилов. – отклонения от рекомендованного поведения не произошло. Но теперь, дорогие коллеги, наши планы нарушены вторжением моей дочери и того человека, который является вашим временным секретарем, а в скором будущем, возможно, станет моим зятем.
– В чем заключалась ваша цель? – быстро спросил Старкингтон.
– Убить вас, конечно! – рассмеялся Драгомилов. – А ваша?
– Тоже убить, только вас, – ответил Старкингтон. – И мы это сделаем. Жаль, здесь присутствуют мисс Константин и мистер Холл: оба явились без приглашения, так что, разумеется, могут уйти.
– Я не уйду! – выкрикнула Груня. – Вы хладнокровные, бесчеловечные, математически расчетливые чудовища! Это мой отец, меня можете отнести к насекомым, или как еще вам будет угодно выразиться, но я не сделаю отсюда ни шагу и не позволю причинить ему вред!
– Вам придется пойти мне навстречу, – заявил Драгомилов. – Давайте считать, что в этот раз ни одна из сторон не достигла успеха. Позвольте предложить перемирие.
– Отлично, – согласился Старкингтон. – Перемирие на пять минут, в течение которых запрещаются прямые действия и никто не имеет права покинуть комнату. Мы бы хотели собраться на совещание вон там, возле рояля. Не возражаете?
– Ничуть. Но прежде попрошу запомнить, где именно и как я стою. Рука лежит вот на этой книге, которая стоит на конкретной полке конкретного шкафа. Обещаю не двигаться с места до тех пор, пока вы не решите, что именно намерены предпринять.
Агенты отошли в дальний конец просторной комнаты и принялись шепотом переговариваться.
– Пойдем, – позвала отца Груня. – Чтобы спастись, достаточно лишь выйти за дверь и убежать.
Драгомилов снисходительно улыбнулся.
– Ничего-то ты не понимаешь.
Она страстно сжала руки и со слезами пробормотала:
– Ты такой же ненормальный, как они!
– Но, Груня, дорогая, разве это не прекрасная ненормальность – если тебе угодно использовать именно такое определение? Здесь главенствует мысль, главенствует справедливость, царствует высшая рациональность, которая осуществляет контроль. Именно контроль отличает человека от животных. Обрати внимание на то, что здесь происходит: вон там стоят семь человек совещаются, как меня убить, а здесь стою я, готовый убить их. Но мы полностью доверяем друг другу и благодаря чудесной силе слова договорились о перемирии. Великолепный пример высшего морального торможения.
– Каждый отшельник, будь то сидящий на вершине колонны или живущий в полной змей пещере, представляет собой прекрасный пример подобного торможения, – нетерпеливо возразила Груня. – А в психиатрических лечебницах и вовсе часто применяются исключительные его виды.
Однако Драгомилов решительно отказался покинуть комнату: напротив, с улыбкой и с шутками дождался возвращения агентов. Как и прежде, слово взял Старкингтон.
– Мы решили, дорогой шеф, что исполнить заказ – наш долг. Остается еще минута перемирия, а потом мы приступим к выполнению своих служебных обязанностей. А пока есть время, опять обращаемся к непрошеным гостям с предложением немедленно удалиться.
– У меня оружие! – предупредила Груня, вытащив маленький автоматический пистолет и продемонстрировав полное неумение с ним обращаться, поскольку не сняла с предохранителя.
– Очень плохо, – отозвался Старкингтон. – Но ничего не поделаешь: долг есть долг, и он требует исполнения.
ebooksa