Однако тот продолжал молча, бесстрастно наблюдать за гибелью преследователей, потом наконец пробормотал, словно разговаривал с самим собой:
– Прилив разберется самостоятельно, без нашего вмешательства. Какая сила способна сравниться с силой природы?
Сжав зубы, Холл снова сосредоточился на страшном зрелище.
Воронка становилась все глубже, гладкие блестящие стены вращались все быстрее, но пока еще каноэ чудом держалось на водяном склоне. Холл взглянул вверх, на нависшую над деревней скалу. Отражающееся от какой-то гелиографической точки солнце ярко осветило часть машины, и он спросил себя, наблюдает ли за трагедией Груня, однако ответа не нашел.
Сидевшие в лодке агенты были ясно видны. Ни одно лицо не выражало страха, никто из троих не кричал. Напротив, создавалось впечатление, будто коллеги что-то горячо обсуждают: возможно, предстоящую таинственную смерть или красоту гениально придуманной Драгомиловым ловушки.
Водоворот заметно углублялся, и теперь из недр доносился приглушенный, но явственный звук: шум стремительно несущейся воды. Каноэ кружилось с невероятной скоростью, а потом внезапно скользнуло по склону в глубину, как будто добровольно искало забвения в бездне. Холл потрясенно вскрикнул, однако суденышко удержалось на поверхности, хотя скорость вращения стала поистине бешеной. Глянцевые зеленые стены водоворота поднимались все выше. Холл чувствовал, как гибельная пропасть притягивает взгляд; вцепившиеся в борта пальцы побелели от жуткого напряжения. Старкингтон с улыбкой посмотрел в их сторону и воздел руку в отважном салюте, а уже в следующий миг его выбросило из каноэ. Какое-то время распростертое на прочной поверхности воды тело безвольно кружилось по краю воронки, а потом, на глазах Холла, скользнуло в пропасть и исчезло.
Уинтер снова повернулся к Драгомилову и шепотом повторил:
– Вы дьявол!
Тот не ответил, продолжая задумчиво наблюдать за трагедией, и Холл оставил его в покое, опять сосредоточившись на кошмарной сцене.
Большая лодка скользнула по склону еще ниже. Луковиль широко открыл рот и, казалось, что-то прокричал, триумфально приветствуя наконец-то настигшую и вцепившуюся мокрыми пальцами в горло судьбу. Хановер сидел спокойно.
Каноэ скользнуло еще на несколько футов вниз, нос завис над водоворотом, послышался треск дерева, суденышко взметнулось в воздух и рухнуло, поглощенное ненасытной утробой и мгновенно раздавленное огромной массой накрывшей его воды. Какое-то время два еще живых человека по-прежнему оставались на своих местах, но в следующий момент взлетели в воздух вместе с каноэ, рухнули с высоты и пропали в роковой бездне.
Рев океана начал стихать, словно кровожадное чудовище приняло жертву и успокоилось. Гигантский конус медленно выровнялся, воронка поднялась, а края приняли горизонтальную форму. К неподвижной лодке подошла мягкая волна и, напоминая о спасении, легко ее качнула. Холл вздрогнул.
– Надо бы вернуться, – бесстрастно проговорил Драгомилов.
Холл взглянул на него с ненавистью.
– Вы убили их так же безжалостно, как если бы закололи ножом или застрелили из револьвера!
– Убил? Да. Но ведь вы хотели, чтобы я их уничтожил, разве не так? Хотели, чтобы Бюро заказных убийств исчезло с лица земли.
– Я хотел, чтобы вы распустили людей, уволили! Хотел, чтобы они прекратили свою деятельность!
– Невозможно распустить и уволить идеи, убеждения, – холодно проговорил Драгомилов не сводя взгляда с того места, где пучина только что поглотила лодку вместе с тремя гребцами, и печально добавил:
– Они были моими друзьями.
– Друзьями!