Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари,

— Камин, разумеется, работает, — сообщил мистер Миклас.

Спальня находилась сзади и была такая же большая — примерно двенадцать на восемнадцать футов — и окнами выходила на тот же дворик, что и столовая (или вторая спальня, или детская). Рядом с гостиной — огромная ванная комната, отделанная белой пластмассой и медными ручками.

— Какая чудесная квартира! — воскликнула Розмари, когда они вернулись в гостиную. Она раскинула руки и закружилась, будто хотела обнять все комнаты разом. — Мне здесь очень нравится!

— На самом деле она пытается заставить вас снизить плату, — шутливо пояснил Ги.

Мистер Миклас улыбнулся.

— Мы бы ее еще подняли, если бы нам разрешили. Ведь такие неповторимые и очаровательные квартиры сейчас исключительная редкость. Новые… — Тут он запнулся и уставился на секретер из красного дерева, стоящий в самом конце коридора. — Странно… — удивленно начал он. — За этим секретером есть стенной шкаф. Я просто уверен. Их всего пять: два в спальне, один во второй спальне, и два в коридоре — здесь и вон там.

Он подошел к секретеру.

Ги встал на цыпочки.

— А вы правы. Я вижу дверь.

— Его передвинули, — сказала Розмари. — Он раньше стоял вон там.

Она указала на призрачный силуэт, оставшийся на обоях после секретера. На красном ковре просматривались четыре глубоких следа от ножек. Тоненькие полоски, извиваясь, пролегли от этих вмятин к ножкам секретера через всю комнату туда, где он находился сейчас.

— Помогите мне, пожалуйста, — попросил мистер Миклас, обращаясь к Ги.

Понемногу они водворили секретер на прежнее место.

— Теперь понятно, отчего у нее наступила кома, — произнес Ги, толкая секретер.

— Она не смогла бы передвинуть его сама, — сказал мистер Миклас. — Ей было восемьдесят девять лет.

Розмари подозрительно взглянула на представшую перед ними дверь.

— Посмотрим, что там внутри? — спросила она. — Или лучше пусть откроет ее сыч?

Секретер легко встал на прежнее место. Мистер Миклас начал массировать свои покалеченные руки.

— Я уполномочен показать квартиру целиком, — произнес он, а потом подошел к двери и распахнул ее.

Шкаф оказался почти пустым, там стоял только пылесос и лежали три или четыре деревянные доски. Верхняя полка была забита синими и зелеными полотенцами.