Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари,

22
18
20
22
24
26
28
30

Розмари забрала у Элизы полотенце и промакнула глаза.

— Он предупреждал, что все так и будет, — Она посмотрела на следы туши на полотенце. — Что мои подружки скажут, будто у них все прошло нормально, а со мной что-то не так.

— Я не понимаю тебя, — обиделась Тайгер.

— Он сказал мне не слушать подруг, — объяснила Розмари.

— Но ты же слушаешь нас! Что за мерзкие советы он тебе дает?

— Мы просто хотим, чтобы ты пошла к другому врачу, — ласково сказала Элиза. — Я думаю, ни один уважающий себя специалист не станет возражать против этого, если так лучше для его пациента.

— Так и сделай, — добавила Джоан. — Прямо в понедельник утром.

— Ладно, — согласилась Розмари.

— Обещаешь? — строго спросила Элиза.

Розмари кивнула.

— Обещаю. — Она улыбнулась. — Мне уже лучше. Спасибо.

— Ну, теперь ты еще хуже выглядишь. — Тайгер раскрыла сумочку. — На, подрисуй глаза. И все остальное. — Она выложила на стол перед Розмари все свои коробочки и тюбики.

— Мой наряд! — воскликнула Розмари.

— Мокрую тряпку! — тут же среагировала Элиза и бросилась к раковине.

— Чесночный хлеб! — закричала Розмари.

— Ставить или вынимать? — вскочила Джоан.

— Ставить. — Розмари щеточкой для туши указала на холодильник, на котором лежали две завернутые в фольгу буханки.

Тайгер взялась за салат, а Элиза стала вытирать длинное вечернее платье Розмари, испачканное каплями размытой туши.

— В следующий раз, когда соберешься плакать, не надевай бархат, — посоветовала она.

Вошел Ги и удивленно посмотрел на них.