Розмари кивнула.
— Клаудия сказала, что у тебя только что был спазм.
— У меня начались сильные боли, но они скоро пройдут, это нормально.
— Что еще за боли? — удивилась Тайгер.
— Боль, просто боль. Сильная боль, вот и все. Это потому, что у меня с трудом расходятся кости таза.
— Рози, поверь мне: у меня это уже дважды позади, но боль не бывает такая сильная; просто немного ноет, и все, — сказала Элиза.
— У всех по-разному, — ответила Розмари, механически размешивая деревянной ложкой салат. — Каждая беременность имеет свои особенности.
— Но не такие же! — возразила Джоан. — Ты выглядишь, как чемпионка среди заключенных концлагеря. Ты уверена, что твой врач все правильно тебе назначает?
Розмари заплакала, тихо и беспомощно, продолжая держать ложку в салате. Слезы побежали по ее бледным щекам.
— О, Боже! — всплеснула руками Джоан и посмотрела на Тайгер, ожидая от нее подмоги. Тайгер обняла Розмари за плечи и принялась утешать: — Ш-ш-ш, тихо. Ну не надо, Рози! Ш-ш-ш…
— Ладно вам, — сказала Элиза. — Лучше не трогайте ее. Она и так весь вечер, как на иголках.
Розмари беззвучно рыдала, и черные полосы tj ши пролегли по ее щекам. Элиза усадила ее на стул. Тайгер забрала ложку и отодвинула вазы с салатом на дальний угол стола.
Дверь приоткрылась, но Джоан подскочила и захлопнула ее. Это был Ги.
— Эй, дайте мне войти, — попросил он.
— Извини, — отозвалась Джоан. — Вход только девушкам.
— Мне надо поговорить с Розмари.
— Нельзя, она занята.
— Послушай, мне надо вымыть стаканы.
— Иди в ванную. — Она прислонилась плечом к двери и не пускала его.
— Черт побери, да откройте же! — требовал он с другой стороны.