Художник. Как живут, мыслят и работают творческие люди
Авторы издания «Женщины в искусстве»[74] так говорят о положении женщин-художниц: «Вплоть до конца XIX века женщинам воспрещалось находиться в присутствии обнажённых моделей. Весомое ограничение, если учесть, что в те времена работа с моделью являлась предпосылкой для создания популярной в то время мифологической живописи, впрочем, как и жанровых, исторических и ландшафтных сцен».
То, что сегодня многие женщины рисуют только детей и цветы, — вопрос не только вкуса, но и выученного «женского» репертуара, последствия веками налагаемых ограничений, которые нам только предстоит преодолеть, нравится нам это или нет.
Работа Натали Ратковски в процессе создания на пленэре в Провансе. Фото автора
Портрет дочери Арины художницы Татьяны Кононенко, пастель на бумаге. Фото: Татьяна Кононенко
Берта Моризо (Berthe Marie Pauline Morisot, 1841–1895) всё же нашла своё счастье: вышла замуж за человека, который был её самым ярым поклонником и всячески поддерживал. Моризо даже стала матерью, не растеряв при этом страсть к живописи.
Первая женщина в Мюнхенской академии художеств Мари Элленридер (Marie Ellenrieder, 1791–1863) была одним из первопроходцев среди европейских художниц, получивших профессиональное академическое образование. И хотя Мари была весьма талантливой портретисткой, цена решения посвятить себя искусству была высока. Она вполне осознанно отказалась от брака и детей, потому что рассматривала свой талант как божий дар — а значит, была обязана отринуть компромиссы и оставаться только художницей, лишая себя семейного счастья. Выбор, который приходилось делать мало кому из мужчин.
Упомянутую выше Софонисбу Ангуиссолу, которая, как и Мари, была придворной портретисткой, уплатившей цену долгого безбрачия, обучал сам Микеланджело, а молодые Питер Пауль Рубенс и Антониус Ван Дейк учились у художницы и cоздавали копии её произведений. Знаменитый Джорджо Вазари беспредельно восхищался её талантом.
И тем не менее, даже несмотря на своё положение и признание, Софонисба была человеком зависимым и подневольным. Испанский король был её официальным опекуном и распоряжался её жизнью.
Удивляться тут не приходится — всего за пару десятков лет до рождения Софонисбы женщин вообще за людей не считали. Именно Возрождение и распространение гуманизма в Европе дало им, пусть на сравнительно короткое время, право на саморазвитие и реализацию. Если бы не эта короткая оттепель, мир никогда бы не узнал другую потрясающую потомственную художницу эпохи Возрождения с весьма трагичной судьбой — Артемизию Джентилески, которая пошла ещё дальше и стала первой женщиной, избранной в члены Академии живописного искусства во Флоренции — первой художественной Академии Европы.
А сколько талантливых женщин нам подарила бы история, если бы оттепель эпохи Возрождения переросла в настоящую смену климата?
С другой стороны, почему в такой стране, как Советский Союз, где женщина была таким же полноценным членом общества, как и мужчина, не засияли на творческом небосводе сотни, может быть, даже тысячи звёзд женского пола? Ведь официально в СССР не было дискриминации по половому признаку. Были ли в Союзе знаменитые женщины-художницы?
Многие помнят имена таких потрясающе талантливых мастеров, как Мария Башкирцева (1858–1884), Зинаида Серебрякова (1884-1967) и Наталия Гончарова (1881-1962). Однако ни одна из них не была именно советской художницей. Более того, и обучение, и основные годы жизни этих женщин прошли вдали от родины. И даже известный советский скульптор-монументалист Вера Игнатьевна Мухина (1889–1953), чья скульптура «Рабочий и колхозница» стала символом СССР, получила образование в Париже.
На долю СССР выпали такие испытания, как революция и голод, Гражданская война, Вторая мировая война и её последствия, перестройка и лихие 1990-е. И, как будто всего этого было мало, всех, кого не добили физические и моральные испытания во время войны, поставил в принудительный строй соцреализм.
Известная русско-украинская художница Татьяна Ниловна Яблонская (1917–2005) так писала в своих воспоминаниях о том времени: «До войны, во время учёбы в институте, я много и серьёзно работала над живописью. <…> Укрепиться в этом помешала война. Более чем трёхлетний перерыв в работе резко отбросил назад. Все тонкости чисто живописных ощущений были потеряны. Тут нужно было бы снова долго и внимательно поработать с натуры, чтобы восстановить эти забытые и по-настоящему еще не укрепившиеся ощущения, но уже было не до учёбы. Послевоенный подъём духа, молодость, уверенность в себе, масса замыслов. Пошли картина за картиной. Успех за успехом.
Правда, в некоторых своих работах я начала было восстанавливать забытое ощущение живописности. Но ещё робко и ощупью. Больше всего этого было в картине “Перед стартом”.
<…> Она даже шла на Государственную премию. Ко мне уже приходили и репортёры, и фотографы. Вот-вот должно было выйти постановление. Уже якобы всё было решено. И вдруг поворот на 180 градусов — постановление о журналах “Звезда” и “Ленинград”, об опере Мурадели. Письмо Жданова. Удар по “формализму”. <…> Картину “Перед стартом” сняли с подрамника, и она долго валялась в подвалах Музея украинского искусства. Вместо премии она получила какие-то бранные эпитеты о рецидивах формализма, импрессионизма и прочего. Смешно, но факт. И все мои остальные картинки, и этюды — тоже. “Хоть и талантливо, но…”»[75].
Выходит, что к попыткам совместить семью и работу у советских художниц прибавились политические преграды. Похоже, что и здесь у женщин-художниц, в отличие от мужчин-коллег, было куда больше препон на творческом пути. Будь то установки общества и принятые моральные нормы, семейные обязанности или простая, но прочно засевшая в головах дискриминация по гендерному признаку.
Мастерская художницы Татьяны Кононенко в Провансе. Фото: Натали Ратковски
Итак, привычная и всем понятная идеология утверждала, что произведение искусства может быть создано только гениальным художником, посвятившим свою жизнь изучению изобразительных техник и созданию шедевров. А настоящая, хорошая мать — та, что посвятила свою жизнь ребёнку. Следовательно, женщины «по умолчанию» не могли быть хорошими живописцами, ведь природа отвела им совсем иную роль.
От творческих людей, в отличие от представителей других профессий, ожидают полного слияния личного и профессионального. Художники же трудятся день и ночь, поглощены своей работой и отдают весь свой пыл, ум, талант и время творчеству. Воспитание детей и домашние хлопоты никак не вписываются в этот распорядок.