Скрытые намерения

– Поставь коробки на учительский стол. – Он махнул пистолетом.

Выполняя это приказание, Сэм прикусила губу. Потом отступила, направляясь обратно в дальний конец комнаты.

– Мне тут подумалось, что после такой вылазки можно устроить небольшой пикничок, – сказал Шляпник. Открыв верхнюю коробку, он достал сэндвич и зубами сорвал целлофановую обертку. – Не хочешь штучку?

Сэм покачала головой.

– Нет, спасибо, – прошептала она. – Нужно отнести все это наверх. Ваши друзья ждут.

– Значит, еще чутка подождут, – с набитым ртом пробубнил Шляпник – листочек салата свисал у него изо рта. – Лично я думаю, что мы заслуживаем награды за такой подвиг. А ты?

Сэм опустила взгляд. Мама знала бы, что сказать. Знала, надо ли улыбнуться, или рассмеяться, или бросить на него острый сердитый взгляд. Сама же Сэм и понятия не имела. Да и сомневалась, что вообще смогла бы хоть что-то сделать. Она была лишь пассажиром в этом поезде ужасов.

– Знаешь, по-моему, я впервые пью шоколадное молоко с тех пор, как окончил школу, – заметил Шляпник, доставая картонку из коробки. – Раньше мне нравилось это пойло – не пойму, почему сам себе ничего такого не покупал…

Отвинтив крышечку, он стал пить – картонная коробочка постепенно сминалась у него в руке. Из уголка рта у него сбегала тягучая коричневатая струйка, но он вроде этого не замечал, или же ему было по барабану. Наконец Шляпник бросил картонку на пол, разбрызгав повсюду остатки шоколадного молока.

– Ты точно не хочешь немножко? – спросил он. – На всех тут не хватит.

Она опять покачала головой.

– Ладно, как знаешь. – Шляпник положил недоеденный сэндвич на стол и двинулся к ней. – Так что скажешь, док? Я раздобыл тебе этот шикарный ужин… По-моему, мы можем поднять это свидание на новый уровень.

Сэм попятилась вдоль стены, шаря глазами по сторонам, прикидывая расстояние до двери и лихорадочно пытаясь сообразить, что же сейчас делать – швырнуть стул в его сторону и убежать? Или перепрыгнуть через один из столов и использовать его как барьер, удерживая между ними? Или, может, схватить брошенную кем-то ручку и воткнуть ему в глаз, а потом выбежать в коридор?

Но тело отказывалось реагировать, и единственное, что она могла сделать, это отступить в угол комнаты, пока Шляпник вперевалку приближался к ней.

* * *

– Центральная, команда «альфа». Мы готовы к штурму.

Этот доклад громко и четко донесся из рации в командном центре. Эбби стояла в углу, прислушиваясь и застыв всем телом от страха. Она забралась в фургон вслед за Эстрадой и Бейкером, и они разрешили ей остаться. Но Эбби знала, что одно лишнее слово – и ее выгонят. Она даже не была уверена, что смогла бы хоть что-то сказать, даже если б захотела. Горло сжалось так сильно, что было трудно дышать.

На висящем на стене экране отображалась трансляция с плечевой камеры командира группы быстрого реагирования. Глаза Эбби были прикованы к экрану, где один из бойцов устанавливал на дверь какое-то приспособление для взлома.

– Насколько шумным будет взлом? – спросил Эстрада.

– Устройство гидравлическое, так что работает практически бесшумно, – объяснил Бейкер. – Самым громким звуком будет треск деревянного дверного косяка. Группа сейчас в дальнем конце школы, на нижнем этаже, так что люди в административном крыле ни черта не услышат.

– Ладно, поехали, – сказал Эстрада.