После ужина, когда они уже сидели на диване, Джонатан открыл бутылку вина, и она выпила бокал. А потом пригубила еще один. Третий означал бы, что она не сможет сесть за руль, чтобы поехать домой.
– Знаешь, – сказал Карвер, – моя сестра рассказала мне сегодня одну удивительную историю о китах.
– Какая сестра? – спросила Эбби. – У тебя же их, типа, миллион.
– У меня четыре сестры. Но когда я говорю, что разговаривал со своей сестрой, то всегда имею в виду Холли.
– А что бы ты сказал, если б разговаривал, гм… – Она попыталась вспомнить имена других. – С Даной?
– Я сказал бы, что разговаривал с Даной.
– Почему? Холли – твоя любимая сестра?
Карвер нахмурился.
– Нет, я просто разговариваю с ней чаще всего… Но дай досказать.
– Прости. – Эбби осушила второй бокал.
– Ладно. В общем, они общаются на разных частотах.
– Твои сестры?
– Что? Да нет же! Киты. Киты общаются на разных частотах. – Его губы изогнулись в едва заметной улыбке, и Эбби на мгновение отвлеклась на красивую форму его рта, на морщинки в уголках глаз, которые придавали его лицу теплое выражение. Карвер был всего в паре дюймов от нее, и исходящий от его тела жар касался ее кожи. На нем был свитер из тонкой шерсти, кажущийся восхитительно мягким. Ее колено коснулось его бедра, юбка у нее чуть задралась.
Эбби потребовалось мгновение, чтобы осознать, что именно он на самом деле сказал и что она не сводит с него глаз.
– Ну да, киты.
В глазах у него плясали веселые огоньки.
– Они зовут друг друга с расстояния в десятки миль – вот как они находят друг друга в океане. Разные виды китов используют разные частоты, чтобы их каналы связи не пересекались. Короче, один кит зовет, а другие такие же ему отвечают.
Ей не хотелось уходить отсюда. Хотелось остаться и всю ночь слушать, как он говорит. Теплый свет в квартире Карвера еще больше позолотил его загорелую кожу. Эбби поймала себя на том, что наклоняется к нему.
– Я, пожалуй, выпью еще бокальчик.
– Конечно. – Он улыбнулся ей, поднимая бутылку. Его рука коснулась ее руки, и она облизнула губы.