Паршивый отряд

«Ну последнюю фразу мог бы не добавлять». – Подумал Игнат.

– Да конечно босс. Мне идти?

– Если сможешь проанализируй там немного обстановку и при случае намекни хозяину о том, что мы покроем часть расходов.

– Хорошо, я постараюсь быть незаметным.

Валентин объяснил Игнатию где в телеге у него находится меч. И тот, приняв непринуждённый вид отправился в сторону конюшни стараясь привлекать как можно меньше внимания.

В обеденном зале почти никого не было кроме разбойников, музыкантов, хозяина и того не большого количества постояльцев, которое состояло либо из совершенно бедных людей и безразличных ко всему, толпой пьяных погромщиков их было не напугать, либо тех, кто в силу свих моральных убеждений и алкогольного опьянения нашли общий язык с нарушителями порядка. Музыканты совершенно сменили репертуар на непристойный и заливаясь алкоголем вместе со всеми присутствующими орали во все горло. В такой обстановке на Игната внимание никто не обращал. Толпа праздновала победу беспорядка над пристойностью. Во дворе тоже гуляли пьяные и это стало неприятной неожиданностью. Но Игнатий сделал вид, что тоже в подпитии и ищет кусты. У этого контингента не вызывало вопросов почему человек не воспользовался гостиничной уборной, а ищет где облегчится во дворе. Один субъект сказал ему, чтобы он не стеснялся и делал свои дела в любом месте, потому что всё равно никого он здесь не удивит. Но Игнатий ответил, что лучше прогуляется до конюшни на случай если какая ни будь очаровательная девушка наблюдает за ними из окна. Но у его собеседника были аргументы и на этот случай. Прекрасная девушка, по его мнению, только и жаждала момента, когда сможет лицезреть нечто подобное, а иначе зачем же она проводит время глядя в окно. Игнатий спросил у бывших стражников прискакали они на лошадях или шли пешком. Ему ответили, что лошадей у них отродясь не было. Но теперь может будут, потому что вся компания хорошо нажилась на погроме у ипподрома. Игнатий поздравил собеседника с таким удачным поворотом в его судьбе и почти уже сходил за своего, но разговор надо было заканчивать. Пока он не перешёл в неприятное русло.

– Пойду поссу. – Сказал Игнат, сделав вид, что в подпитии забыл о чём они говорили до этого относительно приличия данного процесса и отправился к конюшне, как и планировал. Человек разговаривавший с ним, к счастью, почти сразу, отвлёкся на махорку, которую вновь вышедший из таверны лояльный к разбойникам постоялец неаккуратно продемонстрировал, выпустив густое облачко дыма.

В Конюшне было тепло и влажно от дыхания скотины. Пахло конским навозом и соломой. И, это было самое приятное место из тех, в котором Игнатий сегодня находился, потому что здесь он чувствовал себя в безопасности.

Повозка Валентина была уложена очень плотно и роясь в его вещал Игнатий удивлялся насколько много можно собрать с собой в дорогу не нужного если едешь с женщиной. Ему самому не приходилось путешествовать в женском обществе. В доме Онежских он помогал исключительно Эдуарду и путешествовал только с ним и чаще всего налегке. Жену, его бос брал с собой, куда ни будь крайне редко и если делал это, то не брал Игната, а давал ему выходной. Поэтому, когда Игнатий нашёл меч, который должен был быть всегда под рукой, в мешке со сменной одеждой Валентина, то долго ухмылялся, представляя про себя, как бы он его доставал, выпутывая из плена запасных сорочек и штанов, представься ему необходимость воспользоваться оружием в пути. «Зато сразу ясно кто укладывал вещи в дорогу». – Подумал Игнат.

Меч был достаточно большой. Понятно, что крупному и мускулистому Валентину такой был в самый раз. Но пронести его незаметно в номера таверны представлялось не простой задачей. Плаща на Игнате не было. Только короткая кожаная куртка и холщовые брюки. «В штанину его не спрячешь. Будет виден! Что делать?» – Размышлял Игнат. Потом попробовал пристроить меч на спину под куртку. Получилось, но конец ножен пришлось спрятать в штаны и поднять воротник стойкой, чтобы скрыть эфес у затылка. «Ну будь что будет. Надо идти, а то ещё тот пьянчуга спохватится, что это меня так долго нет и пойдёт искать». – Рассудил про себя Игнатий и отправился в таверну.

Двор ему удалось преодолеть без особых проблем. Приходилось не естественно ровно держать спину, но у него получалось это делать небрежно. Действительные сложности начались, когда он вошёл во внутрь и дверь неосторожно хлопнула, он побоялся придержать её, чтобы не обнаружить меч и привлёк нежелательное внимание.

– О, поссал! Иди сюда, выпей с нами! – Радушно провозгласил его новый товарищ.

– О да. – Игнатий поднял в верх большой палец и сделал вид, что не понял того, что его приглашают. Но мужик оказался настойчивым и повторил приглашение:

– Давай, давай, иди сюда! Хозяин всех угощает. Отличное бухло, выпей с нами.

В другом случае Игнатий так и сделал бы, но сейчас не мог сесть, не обнаружив своей ноши. А в голову ничего не приходило. От испуга там стало пусто и звонко. Он решил, что выпьет стоя, а потом под предлогом заказать ещё какого-то особого бухла пойдёт к хозяину. Но когда он подошёл и ему налили, то радушие навязавшегося друга оказалось так велико, что тот попробовал усадить Игнатия силой. Эфес выскочил из ворота и стал для всех очевиден.

– Постой, постой… Что это у тебя там такое? Да ты не ссать ходил. Давай ка его сюда.

Другой здоровый детина в твердом кожаном панцире стражника, надвигался на Игната спереди, а сзади, его уже держали за плечи и выкручивали руки. «Вот уроды, вроде пьяные, а так у них всё оперативно. Видимо навык не пропьёшь». – Мелькнуло в голове Игната. Меч у него отобрали, руки связали собственным поясом, а разговор пошёл настолько гнилой, что чуть не вызвал слёзы отчаяние на глазах. Как на зло меч Валентина оказался достаточно дорогим, а сорочка Игната, которой он очень гордился, была нарядная и имела изысканную вышивку. Людям это не понравилось всё говорило о том, что Игнатий им не ровня, а когда при нём отыскался кошелёчек торговца с настоящими деньгами, то гнилой разговор превратился в настоящий допрос с угрозами отрубить пальцы. Судьба мизинца на правой руке весела на волоске под аккуратно пристроенным к нему лезвием меча Валентина и Игнатий был почти готов расколоться и показать обоз в конюшне и сдать вообще всё и всех, но случилось нечто странное…

Прогулка Игнатия за мечом получилась действительно долгой. Эдуард нервничал. Светик подливала масла в огонь излагая нездоровые фантазии относительно того, что могут сделать с мальчиком разбойники попадись он им с мечом. Валентин переживал за обоз и в тайне, не доверяя Игнатию подозревал его, про себя, в побеге. Наконец Эдуард решился посмотреть куда делся его помощник и аккуратно вышел в коридор как раз в тот момент, когда Игната схватили и начали вязать ему руки. Поняв, что внизу происходит нечто не доброе Эдуард аккуратно поспешил спустится по лестнице и когда выглядывал из-за двери, отделявшей лестницу от общей залы увидел всю нелицеприятную картину допроса. Мерзость ситуации вызвала в нем прилив сильнейшей ненависти к здоровым пьяным уродам готовым пытать мальчишку за несколько лишних монет. Светик начала действовать. Время остановилось само собой без желания Эдуарда или приказа с его стороны. Она всё решила за него. Он мог и не спешить. Даже если бы в этот момент стражник постарался отрезать Игнатию палец, находящийся уже под лезвием меча он бы не успел этого сделать, даже если бы Эдуард шёл к нему спокойным шагом. Но Эдуард не был так сдержан. Поняв, что разбойники беззащитны и полностью отданы в его власть он почувствовал странное остервенение, буквально залившую кровью его разум ненависть, исходившую не только из его души, в целом чуждую таким чувствам, но и из нового существа, поселившегося в нём. Эдуард в несколько прыжков очутился рядом с толпой злодеев и выхватив из ножен меч, весящий у одного из них на поясе, проткнул горло стражника, собиравшегося покалечить Игнатия. Потом занялся остальными. Времени у него было предостаточно, и он устал, когда закончил.

Игнатий, по мере того, как острое лезвие приближалось к его пальцу хотел зажмурится, но глаза остекленели, и он уставился на еще свой мизинец не моргающим взглядом. Потом хотел закричать, но во рту было сухо и язык не поворачивался. Игнатий оцепенел, а когда собиравшиеся пытать его люди разлетелись на части брызгая кровью и теряя внутренности вначале ничего не понял, так и стоял упиревшись взглядом в свой палец. Примерно за одну секунду шестнадцать человек превратились в кучу обрубков. Эдуард не просто убил их, он рубил изо всех сил. Конечности не успевали отваливаться, а кишки выпадать как он переходил к следующему, замороженному для него Светиком объекту ненависти. Он мог позволить себе изощряться и резать уши, или кромсать разбойников на мелкие куски. Когда всё кончилось участвовавшие в допросе опали кучей фарша их доспехи были сняты и валялись по полу словно кто-то успел их раздеть. Кровь обширным ручьём смешиваясь с опрокинутым пивом, текла к выходу. Рядом стоял с окровавленным мечом Эдуард, сам опешивший от ужаса, при виде того, что совершил и остолбеневший, залитый кровью Игнатий.

Всё это произошло на виду у большого количества свидетелей, находившихся в зале. Валентин тоже был очевидцем, наблюдая происходящее от двери на лестницу. Через несколько секунд гробового молчания Игнатия сильно вырвало, а потом подобные звуки раздались из разных углов залы. После была минута шума, криков ужаса и слёз, а потом опять стало тихо. Обеденная зала опустела. Эдуард продолжал стоять с окровавленным мечом в руке, а Игнатий сидеть на коленях среди груды обрубков и луж крови. За их спинами пробежал к выходу Валентин закрывающий глаза Елене. Еще через пару минут они побросав всё ускакали в сторону города. Осознав, что его жизни больше ничего не угрожает Игнат вышел на улицу. Свежий воздух и вид природы вернул его в реальность. Он вспомнил о махорке, которую носил с собой на особый случай, потому что постоянно курить привычки не имел. Достал свою ореховую трубку, плотно набил её дрожащими руками и прикурив от фонаря, постоянно горевшего у входа в том числе и для таких целей, присел на ступеньки крыльца наслаждаясь тишиной и пустотой. Набрал полную грудь дыма и выдохнул его клубящееся облако собираясь вместе с ним отправить в атмосферу и пережитый ужас, но всё было не так просто.