Веснушчатый мальчишка повел их вдоль ограды к выходу с другой стороны двора. Игнатий проследил, чтобы всё было устроено как обещано. Они вместе помогли Вареньки взобраться на сеновал и убрали лестницу. Толи опасаясь, что она сбежит, толи что кто-то её украдёт.
— Постой, — сказал веснушчатый, — это та, о ком я думаю.
— Да.
— Кто её так отделал?
— Да похоже, что полгорода. У тебя переодеть её не во что?
— Ну только мамкино. Но она заметит пропажу мне влетит потом.
— Да не хорошо. Ладно я придумаю что ни будь. Бывай, мне спешить надо.
Игнатий, подняв ворот куртки и втянув шею поглубже с надеждой что так его никто не узнает отправился за своим новым, прекрасным, конём. За которого он, теперь, волновался гораздо больше чем за себя.
Спустя примерно час с небольшим Игнатий галопом нёсся назад. По улице на которой оставил Дуняшу. Никого, не таясь и с выражением лица настолько перекошенным, что сразу было непонятно, зол он, испуган или слишком сосредоточен. В его левой, немного оттопыренной руке, как знамя развивалось женское платье, а дорожные сумки, у седла, были полны всякой снеди. Он без стука, но с ужасным грохот ворвался во двор веснушчатого, так что поднял на ноги всю его семью и срываясь почти на крик начал рассказывать о вторжение в город пришельцев, оставляющих за собой горы трупов и мечущих огонь и молнии так, что сам Годфри не смог с ними сладить.
— Срочно, срочно! Надо уходить из города. Они кого-то ищут и грозятся каждый день убивать граждан. — На более подробные расспросы Игнатий ответить не мог. Сказал, что умчался оттуда галопом. Видел бойню и слышал их слова сам. Но ждать продолжения не стал и сейчас задерживаться не намерен.
Он у всей семьи на глазах почти волоком стащил ошалевшую Варю с сеновала. Погрузил её на лошадь, так словно она была неодушевлённой поклажей. Вручил ей платье и сел в седло сам. Подстегнул Ретивого, Варя едва удержалась сидя на его крупе и, если бы у куртки Игната не было такого крепкого и удобного ворота точно слетела бы в грязь. Спустя пару минут они вырвались из города через западные ворота.
Ретивый был превосходным конём. Он шёл мягко и уверенно, скакать на такой лошади было одно удовольствие, для него не представляло никакого труда вести двух всадников. С того момента как Игнат стал его хозяином это удовольствие начало затмевать все прежде пережитые радости и теперь только одно осознание того, что он стал владельцем такой лошади делало его счастливым. Но Варенька была никудышной наездницей, она периодически теряла равновесие и удержаться на лошади могла, только крепко обхватив двумя руками Игната. С одной стороны, ему была приятна такая близость. С другой Варя силилась стащить его вниз и упасть сама, это очень отвлекало и мешало ехать. Поэтому, достаточно скоро он пустил Ретивого шагом и решил попробовать завязать диалог со своей спутницей.
Кошмар совместной езды на спине одной лошади, тем временем, вернул Варю к реальности, заполнив её сознание ощущениями собственного тела. А поведение Игната перед их бегством из города и его лоскутный рассказ настолько напугали её, что она стала понемногу забывать о своих прежних переживаниях. И всё больше и больше походила на нормального человека.
— Слушай, — сказал он, начав почему-то с самого страшного, вместо того чтобы вначале постараться успокоить девушку, которой столько пришлось пережить накануне. — Там такое было… Я, когда лошадь забрал, решил где ни будь платье стащить поэтому оказался во дворах, у дороги ведущей на север. Потом огляделся, хотел уже к тебе скакать, но смотрю идёт толпа этих долбаных ополченцев, которые над тобой тоже издевались. Спереди их ведёт Годфри. Куда они шли я не знаю. Я притаился и жду. Думаю, не дай Бог кто ни будь узнает. Потом смотрю им на встречу какие-то люди странные в ворота заходят. У нас в городе таких нет и похоже не было никогда. А потом они с Годфри поговорили и что-то пошло не так. У них такие штуки в руках которые молниями стреляют, и они в одну секунду положили половину ополченцев и чуть Годфри не прикончили. Тут я должен признаться тебе совсем струсил и тихонечко коня развернул и хотел дворами оттуда поскорее выбраться, но в этом платье запутался, оно сушилось как раз на верёвке. Потом слышу пришельцы говорят, что если им какого-то человека не выдадут, то они будут людей убивать. Тут я это платье стащил и галопом к тебе. Так что нам в город ни как возвращаться нельзя. Продуктов я набрал предусмотрительно. Сейчас ручей найдём тебя отмоем и переоденем. А потом поедим.
Он говорил так быстро, что Варя не успевала осознавать смысл произнесённых им слов. Но его присутствие благотворно действовало на её состояние и она, рядом с этим добрым и немного суетливым юношей, таким он ей показался в тот день, начинала чувствовать себя снова живой. И всё, что в этой маленькой, только вновь проснувшейся жизни было доброго, уютного и родного заключалось в этом молодом человеке так бескорыстно проявившем к ней сострадание и участие.
— Ты извини, — продолжал Игнат, — Возможно тебя не очень правильно сейчас об этом спрашивать, но Флор никогда не говорил тебе о возможности появления каких ни будь пришельцев из мира, который за лесом и пустошью?
— Нет, — она начала крутить головой эмоционально, как ребёнок, отрицая такую возможность. — Он вообще ничего мне не говорил о своих планах иначе я бы ещё давно ушла от него.
— А где он сейчас ты не знаешь?
— Нет, но кажется он сбежал, я это слышала от людей, которые ворвались с утра ко мне в комнату. — Варя заплакала и крепко обняла Игната теперь уже не из боязни упасть, а для того что бы найти утешение своему внезапно ворвавшемуся в сознание горю. Её влажное от слёз лицо уперлось в кожаную куртку на его плече от чего стало очень сыро. Но она прижалась ещё сильнее так, чтобы снова ничего не чувствовать кроме гладко выделанной кожи пропахшей лошадью и всеми запахами которые обычно сопровождают молодого человека.
— Тише, тише не плачь. Сейчас уже сделаем привал и перекусим.
ebooksa