— Это была первая битва, когда враги отважились штурмовать сам город. Она закончилась нашей победой. Ангелы, которых ты видел сейчас — это рыцари света, такие же каким должен быть и я. Они облачены в Херувимский доспех. Его не может выковать не один кузнец. Только сам рыцарь создаёт его тренируя свою волю и разум. Если воля и разум рыцаря крепки, этот доспех не может пробить не одно оружие. И только в том случае если сам рыцарь даст слабину он становится уязвимым. Когда я вступил на этот путь мне понадобилось больше восьмидесяти лет что бы мой доспех начал хоть чуть-чуть светится. А наше царство переживало свой закат. Рыцарей было мало, а воля наша была уже не так крепка, как прежде. Сейчас ты увидишь последнюю битву, после которой всё кончилось. И именно эта битвы явилась причиной того, что мир стал таким каким ты его знаешь.
Ведение продолжилось. Равнина уже не была так хороша и звон колоколов не содрогал эфир. Бой шёл не первый день. Каменные стены города плавились под ударами плазменных снарядов. Позолота слезала с куполов. Воздух был чёрный и казалось он давно потерял свою прежнюю прозрачность. Сверкающие, как звёзды в ночи, держались на стенах защитники города.
— Это армия праведников. Ополченцы проще говоря. — Пояснил Гавриил. — Они все погибли в этой битве вместе со стенами города на которых сражались, но не один не отступил и не покинул своего места. Они и эти стены были едины, как херувимский доспех и рыцарь. Стены оставались не пробиваемыми пока на них стояли крепкие духом защитники. Ко времени этого сражения нас оставалось уже слишком мало, а воевать приходилось почти со всей остальной цивилизацией. От величайшего в прошлом государства остался только этот город. И большая часть людей не помнила о его существование. Но правительство враждебного нам мира продолжало войну, не афишируя это в массы. Даже память о том, что у человечества может быть другой путь развития должна была исчезнуть в веках, чтобы империя посюстороннего мира могла праздновать своё безоговорочное торжество.
Кот наблюдал, как еще один штурм потерпел не удачу. Враги отступили, но артиллерия взялась за дело, сквозь клубы дыма и гари было видно словно маленькие солнца вспыхивают ударяясь о сны города. Канонада длилась несколько дней, чудовищной силы орудия потихоньку делали своё дело. Но стены стояли пока на них ещё находились защитники. Этот город был настолько един с жителями, что нельзя было его разрушить, не уничтожив их. Поэтому, когда не одного праведника не осталось на стенах они рухнули, разлетевшись золотой пылью. Лука сквозь дым и грязную мглу увидел, как на встречу орде вышли семеро последних рыцарей света. Их херувимские доспехи сверкали далеко не так ярко, как у тех, которые гнали врагов с обрыва в первом видение. И их было так мало и смотрелись они скорее мило, чем грозно на фоне всей этой разрухи. Впереди стоял Гавриил, вытянув своё копьё и прикрывшись крыльями от потока летящих в них снарядов. Враги поняли, что победа у них в руках и плотными рядами стальных шеренг ринулись вперёд к почти беззащитному городу.
— К этому моменту нас оставалось всего семеро. — Продолжил свой рассказ Гавриил. — Нам было ясно, что древо жизни уже не спасти и Город вот-вот падёт. Я предложил разрушить дворец, построенный вокруг древа, чтобы скрыть его под обломками здания и, хотя бы так защитить от осквернения. Мы так и сделали. Но я не был готов просто умереть и отдать родной город, единственный оплот истины, в руки безумных захватчиков. Люди, воевавшие с нашим государством, в своём порыве продлить мимолётные удовольствия жизни непрерывно работали над бессмертием своего тела, чтобы порабощённый им разум мог бесконечно рефлексировать в череде мимолётных удовольствий. Но одного бессмертия мало. Жизнь, в их представление, должна быть не только долгой, но и наполненной чувственными наслаждениями. Поэтому заботы связанные с обеспечением существования, всю техническую, не приятную сторону жизни, рутину быта, так сказать, надо было переложить на кого-то. А деятельность разума занять бесконечной чередой приятных впечатлений. Они создали для этого искусственный интеллект и дали ему в руки бессчётное количество машин. Этот разум ютился в миллиардах микросхем, не было такого места где он мог бы находится одновременно. Он был почти во всех творениях людей и во всём том, что создавал в последствие сам. В каждом изделие он приобретал свою специфику и обширную дифференциацию, плодился и множился, подстраивая вселенную под себя. По мере утверждения на земле этого рукотворного интеллекта, мы видели, как из тёмных промежутков между мирами поднимается древнее зло готовое поселится в бездушном разуме и через него воплотится в мир. А люди полностью передав ему свою волю превратились в функционирующий придаток реальности. Мы фактически проиграли войну злу. По крайней мере злу в том виде как его понимали. Нас оставалось семеро, город пал. Наш Царь выехал с нами из дворца в последнюю битву. Я стоял первым, возглавляя клин. Во мне кипела жажда мести. И я знал, что как минимум один способ отомстить у нас есть. Ещё во времена своего ученичества в одном древнем фолианте я читал, что у всего существующего на земле есть своя антологическая идея. Без которой существование чего-либо невозможно в принципе. Такая идея является чем-то вроде мысли заложенной Создателем в основу всего сущего, и эта идея множась постепенно образует вокруг себя весь мир. Проще говоря у каждого предмета на метафизическом уровне есть свой шаблон согласно которому он существует. Уничтожив такую идею предмета можно стереть этот предмет из реальности. Стереть так, что его не будет совсем, не где. Я не знал, что бы такое кто ни будь, когда ни будь делал. Но поделился этой мыслью с оставшимися братьями и царём. После тяжёлых раздумий они поддержали меня. Нам надо было разорвать завесу реальности так глубоко, чтобы проникнуть в самую суть мироздания. Добраться там до идеи этой адской машины и стереть её из памяти мира раз и на всегда. В одиночку никто из нас не смог бы этого сделать. Мы должны были объединиться так, чтобы все вместе действовать как один. Для всего этого требовалось исполнить древний ритуал, по сути своей запретный. Но мы пошли на его исполнение, чтобы добиться желаемого результата. Суть этого ритуала была в передаче энергии от остальных к тому, кто будет действовать. Мы точно не знали, что у нас выйдет и что произойдёт с теми, кто отдаст свою энергию, и что будет с тем, кто станет тараном. Растворится ли он в нечто после того, как уничтожит эту машину или сможет вернуться назад. Но, тогда нам казалось, что выхода нет. Мы построились для последнего сражения, в котором и планировали совершить этот переход. Действовать выпал жребий мне, остальные делились своей энергией. Ритуал был проведён, он активировал цепную реакцию. Я видел, как за моей спиной мои братья превращаются в камень, но сделать ничего уже не мог. Плоть реальности рвалась вокруг меня как гнилая ткань. Последним окаменел наш бывший повелитель, мой царь, а я погрузился к основам мироздания достигнув его краеугольных принципов. Отыскать там разум, сотворённый человеком было не так просто. Я собрал всю ярость и ненависть всю оставшуюся во мне боль и горечь утраты, потому что других сил во мне не оставалось и направил их против ненавистной мне идеи. Она не выдержала и распалась в прах после чего меня опять выбросило в реальность. Но мир изменился. Я не знал где нахожусь и главное не понимал, что происходит. Сама реальность стала другой. Потом ты знаешь, что произошло. Без этого искусственного разума цивилизация рухнула. Процесс её разрушения тебе прекрасно известен. Но главное другое. Такое вмешательство в бытие мира привело к смещению в нём некоторых пластов реальности. То, что раньше казалось мёртвым ожило, поменялись пути между мирами. Изменились потоки жизни. Но теперь это не имеет большого значения мир стабилизировался. А я виноват в гибели миллиардов не в чём не виноватых людей.
— Это же были твои враги. — В запале чувств воскликнул Кот забыв о том, что эти враги его собственные предки.
— Они хоть и находились в плену иллюзий и своего сладострастия, но всё равно оставались людьми. Но главная беда в том, что я до сих пор не испытываю искреннего раскаяния. Почти все мои прежние способности исчезли, свет во мне потускнел. Я отлично понимаю почему всё это произошло, даже знаю ошибки, которые совершил, но ничего такого, что могло бы подтолкнуть меня к раскаянию и переживанию сделанного не чувствую. И после всего случившегося я не могу найти дорогу назад. Так и иду все эти годы сквозь пустоши и живые леса и реки, а дорогу назад к древу жизни отыскать не могу.
— А как же твои преследователи откуда взялись они.
— Эти люди были последним созданием искусственного разума, и они полностью соединили свой разум с ним. Поэтому, когда я уничтожил его они остались бездушными, лишёнными своего повелителя, как бы выплюнутыми из мира, в котором жили. Поэтому месть мне и уничтожение всех остатков моей цивилизации смысл их жизни. Они не могут меня настигнуть, и я не могу их уничтожить. Поэтому они сеют зло и разрушение везде где оказываются.
— А почему ты говоришь у них нет души?
— Вместо души у них был искусственный разум. Я его уничтожил, и они остались бездушными.
— Что надо сделать, чтобы найти древо жизни?
— Чтобы его найти надо перебраться через «Калинов мост». За этим мостом будет долина. Двигаться по долине надо в сторону самой высокой горы на горизонте. Потом по склону этой горы ведёт широкая дорога к моему прежнему царству.
— А где этот мост? — Кот понимал, что задаёт очевидно дурацкие вопросы, но настолько боялся пропустить хоть какую ни будь мелочь, что предпочитал выглядеть идиотом чем что-то пропустить.
— Мост я пока не могу найти. В этом то и есть все трудности.
— А как стать рыцарем света, таким же как ты в прошлом?
— Не знаю, возможно ли это сейчас, для начала нужен учитель. А таких не осталось.
— А как же ты?
— Я с собой разобраться не могу, не то что бы ещё кого-то вести по дороге света.
— Но с чего хотя бы надо начать?
ebooksa