– Если начистоту, то я вас ждал.
– И очевидно, довольно долго, – заметил Конрауд.
– Конечно. По большому счету, годами и десятилетиями. Я вижу, сейчас вы не один, – сказал Лукас, оборачиваясь на полицейских, стоявших на значительном расстоянии от берега.
– Да, не один.
Конрауд посмотрел, как мутная, ледникового цвета, река неистовствует вокруг скалы, как и бесчисленные тысячелетия до того, как на эту землю ступила нога человека. Ее течение сопровождалось тяжелым рокотом, не удивительным для самой полноводной в стране реки, и Конрауд отлично понял слова Лукаса насчет ее притягательной силы.
– Зачем Сигюрвину нужно было…
– Глупость, – ответил Лукас, словно не желая дослушивать вопрос Конрауда до конца. – Неопытность. Дурость. Глупость. В основном глупость. Она, проклятая.
– Бернхард погиб, – сказал Конрауд.
Лукас стал смотреть в то место, где русло реки сужалось под мостом.
– Погиб?! – он взглянул на Конрауда. – Как?..
– Повесился. В своей лавке автозапчастей.
– Нет… Бедняга Бенни! – простонал Лукас. – Он же… Этому конца нет… И не будет…
– Он больше не смог терпеть, – сказал Конрауд.
– Глупость проклятая, – выругался Лукас.
Они помолчали.
– Он что-нибудь сказал? – поинтересовался Лукас.
– Он направил меня сюда, – ответил Конрауд.
Они еще помолчали.
– Вы не… не возражаете, если мы еще немножко посидим у реки? – спросил Лукас.
– Немного времени у нас еще есть. Не хотите мне рассказать, как это было? Что произошло? И почему?