Тьма знает

– Наезд на пешехода, который…

– Это ко-ко-когда Вилли погиб?

– А ты с ним был знаком? – удивился Конрауд.

– Немного, он тут не так давно жил, – ответил Магги. – Пару раз я с ним разговаривал. Если спросишь, это был отличный парень. А того, кто его сбил, так ведь и не нашли?

Конрауд помотал головой.

– Ты ничего не заметил тогда? – спросил он.

– Н-нет, – ответил Магги. – Вигга рассказывала, что это она нашла его. Ну, ты ее помнишь.

– Да, Виггу помню, – сказал Конрауд, и в его памяти встала женщина, жившая в обветшавшем доме, которую он в детстве всегда боялся. Она всегда ходила как нищенка: прохудившиеся кофты, надетые одна на другую, седые всклокоченные пряди во все стороны – и суровое выражение, никогда не сходящее с лица. Она, наверное, еще и побывала в этом страшном месте – Клеппе[26]… Ребята старались, чтоб их мяч не залетал к ней во двор. Некоторых ребят она наказывала прямо на тротуаре перед домом за ничтожную вину – или вовсе без вины. Если в квартал забредали чужие ребята, продающие по домам значки, и по незнанию стучались к ней, – они запросто могли получить пощечину и целый поток ругани. Бывало, она утаскивала детей к себе и читала им нотации. Все это настроило ребят из квартала против нее, и они стали дразнить ее, обзывать, бить у нее стекла или звонить в дверь и убегать. А однажды сарайчик, стоящий вплотную к ее дому, подожгли.

– На самом деле я к ней недавно заходил, по делу, – сказал Конрауд: к Вигге он обращался в связи с событиями военных лет, в которых был замешан его отец. Он не припоминал, чтоб имя Вигги фигурировало в полицейских протоколах того ДТП.

– Н-ну, она, родимая, летом умерла. Несколько лет провалялась в доме престарелых, и мозги у нее окончательно поехали.

– Значит, умерла старушка? – переспросил Конрауд. До него эти известия не доходили.

– Оповещения о похоронах не было, – сказал Магги. – Я в этом доме престарелых сказал: когда помрет, пусть свяжутся со мной, ведь у нее самой никого нет. Так что я это все ус-ус-устроил, как говорится. Она хотела, чтоб ее сожгли. Прах теперь в колумбарии на Фоссвогском кладбище. Представь себе: дожить до таких лет и все время ругать все во-во-вокруг. Она же, родимая, до ста лет совсем чуть-чуть не дожила!

– В полицейском протоколе об этом ДТП ее имени нет.

– Они про нее не знали. Она никому ничего не сказала. Только мне рассказала два го-года назад, когда я ее навестил и речь у нас зашла об этом наезде.

– И что она рассказала?

– Это все было довольно туманно. Мне этот Вилли просто на язык по-подвернулся. Он жилье снимал по соседству с ней. Оказывается, она его помнила. Сказала, что обнаружила его на тротуаре. Что-то в таком духе. Не зна-знаю, стоит ли ей верить.

– И что?

– И все.

– Она сказала, что обнаружила его на тротуаре?!

– Ну, я точно не помню, но примерно как-то так она выразилась.