Они все вошли в квартиру. Две комнаты, кухня, новая добротная мебель, ковры.
— Коленька, Валюша, где вы? — позвала женщина, сдерживая всхлипы. Ей было лет тридцать, белокура, миловидна, но с большим синяком под глазом.
Щелкнула задвижка, из ванной, пугливо озираясь, вышли мальчик лет семи и его младшая сестренка, у обоих слезы размазаны по лицу. Они испуганно смотрели на незнакомых людей, но, увидев мать, бросились к ней.
— Перепугались, маленькие мои. — Она гладила их по головкам. — Ну, ладно, ладно, успокойтесь…
— Это что, ваш муж? — спросила Света.
— Да…
— Из-за чего же он скандалит?
— Денег требует на выпивку. Еще не насосался досыта… а сам и так приполз, как червяк.
— Увезти его в вытрезвитель? — спросил Гена. — Мы — дружинники, сейчас позвоним, вызовем машину.
— Ну и правильно, забирайте… Все равно глаз не даст сомкнуть ни мне, ни детям — будет ночь напролет куролесить…
— А за драку можно и пятнадцать суток схлопотать, — продолжил Геннадий. — Пусть там посидит, подумает о жизни праведной.
Теперь женщина, похоже, испугалась. Перевела взгляд на своего благоверного, безжизненно повисшего в крепких руках дружинников: он полязгивал зубами, изо рта по заросшему щетиной подбородку текла слюна.
— Ладно уж, оставьте его, — сказала, пряча глаза. — Может, и так оклемается, дома…
— К утру проспится, а вечером все снова здорово? — вмешалась Света, почувствовав вдруг какую-то неприязнь к женщине с синяком.
— Да ведь это не всякий день. Когда трезвый — он не шибко куролесит, тихий… — Женщина явно заступалась за мужа. — А теперь, когда буду напоминать, что являлись дружинники, может, и вовсе присмиреет… А от пятнадцати суток, девушка, тоже невелика польза! Могут попереть с работы… как я тогда прокормлю вот этих?
Женщина набросала на пол какой-то худой одежонки, потом, поразмыслив, принесла еще и подушку.
Парни уложили скандалиста на это ложе, и он тотчас захрапел.
Вышли на улицу.
— Верно сказано: муж да жена — одна сатана, — буркнул Ким.
— А вот Раиса твоя так бы не поступила, верно? — продолжал подтрунивать над Алексеем Гена. — Верно? Она бы тебя, такого, просто в дом не впустила — гуляй…